Игроки. Александр Валерьевич Горский

снял солнечные очки и белозубо улыбнулся.

      – Какая встреча! Мы же с тобой, наверно, лет сто не виделись.

      – Здравствуй, Петр, – Павел сухо кивнул и сунул руки в карманы, давая понять, что здороваться он не намерен.

      – Здравствуй, брат, здравствуй! – Петр с любопытством рассматривал Павла, – а ты ведь и не изменился совсем, даже посвежел малость, вон, щёчки какие розовенькие. Неужто эликсир молодости изобрел?

      – Ага, – Павел наконец справился с мимолетной растерянностью, – живую воду. По утрам стакан натощак и вечером перед сном.

      – Ох, Павлуша, такой большой, а все в сказки веришь, – пренебрежительно хлопнув Павла по плечу, Петр направился к лифту.

      Глава 4, в которой Петр не может как следует расслабиться, а Алекс начинает торопиться

      – Привет старик! Ты все еще жив? Никак, наш общий друг и тебя живой водой по утрам поит?

      Лифтер убрал пустой стакан под стойку и, проводив взглядом выходящего из здания Павла, поспешил навстречу новому визитеру.

      – Рад вас видеть в хорошем настроении, дорогой мой.

      – А когда я был не в хорошем? – Петр вновь блеснул белозубой улыбкой, – мне вообще кажется у меня характер ангельский. Всегда всем доволен, всем улыбаюсь, детям, собакам, женщинам. Женщинам особенно.

      – Так вы и сами – чисто ангелочек!

      – Ой, старик, не льсти мне, – Петр шутливо погрозил пальцем, – чаевых все равно не дам. В нашем департаменте в прошлом месяце опять накладные расходы урезали, теперь денег на полироль не хватает.

      – Это чего ж за полироль-то такая? – удивился лифтер.

      Петр вскинул руку и потянул вниз рукав пиджака.

      – Видишь, у меня запонки на рубашке? Платиновые! Чтоб блестели как следует, полировать каждый день надо. Замшей. По пятнадцать минут, каждую. У меня даже человек в хозяйстве был, специально обученный, который только этим и занимался.

      – Во как? – восхитился лифтер. – И что же это, он только по полчаса в день и работал, да еще и зарплату за эту получал? А что ж остальное время делал?

      – Все же ты, старик, глупый, – усмехнулся Петр, – что ж ты думаешь, у меня этих запонок всего две?

      – А сколько же?

      – Сколько, сколько… – Петр замялся, очевидно не желая говорить правду, но потом признался, – ну, пять. Раньше шесть было, но одну этот дурак – Павел, оторвал, потерялась.

      – Подрались что ли? Из-за чего ж так?

      – Из-за чего мужики дерутся? Из-за бабы конечно, не могли поделить фифу одну.

      – А она что?

      – Что, она? Обоих нас кинула, сама на Тибет рванула, говорят там в буддизм подалась.

      – Буддизм, это как ветрянка. Им каждый переболеть должен, – лифтер сочувственно покачал головой. – И когда ж такое приключилось? Может, пойти, поискать. Небось, дорогая запонка?

      – Да уж, чего там теперь, – Петр с досадой махнул рукой, – это ж тыщу лет назад почитай было, при царе-горохе. Уже все с тех пор навозом присыпано и этим, как его…

      – Прахом павших героев? – выдвинул предположение лифтер.

      Петр