МежМировая няня, или Любовь зла, полюбишь и короля. Валерия Чернованова

вождения.

      – Давно? – прорычала я. – А вам не кажется, что няне следует об этом знать? Вы вверяете мне жизнь ребенка и даже не удосуживаетесь рассказать о том, что с ней может случиться что-то плохое!

      – Вам-то какое дело? – ядовито процедило величество. – Вы же собрались увольняться.

      За это я чуть не огрела его своим вещмешком, то есть пакетом с вещами по голове. Не огрела исключительно потому, что мы должны были добраться до больницы живыми, а я водить не умею. Точнее, умею водить нормальные машины, а не вот это. И со знаками буду разбираться дольше, чем в свое время с органической химией.

      – Дело в том, что Кристин мне дорога, – буркнула я, решив, что пора признать очевидное и посмотреть правде в глаза. – И сейчас я готова придушить вас за то, что узнаю обо всем через голову вашего дрессированного дворецкого-доносителя.

      – Жужжен мне действительно предан, – на удивление спокойно отозвался Демаре и замолчал, продолжая с такой скоростью петлять по улочкам и серпантинам Мальмара, что меня уже основательно подташнивало.

      Впрочем, мне сейчас было не до Жужженов, их голов и даже не до собственного состояния, потому что когда увидела здание больницы (на фасаде выделялась надпись «Центральная лечебница Мальмара»), руки похолодели. Я вцепилась в пакет так, что тот жалобно затрещал, а Демаре скосил в мою сторону глаза.

      – Приступы у Кристин начались сразу после исчезновения Жизель. Она всегда все держит в себе. Врачи говорят, в этом все дело. В ее неумении выплескивать эмоции.

      – Как именно проявляются приступы? – спросила взволнованно.

      – Она начинает задыхаться и теряет сознание.

      Продолжить мы не успели: на подъезде к больнице образовалась пробка, и Демаре просто бросил машину посреди улицы, правда, не забыв открыть мне дверь и подать руку. Сейчас я даже возражать не стала и, пока мы бежали к больничному корпусу, молила богов (местных, земных, каких угодно!), чтобы с Кристин все было хорошо.

      В палату нас проводили сразу же, и первое, что бросилось в глаза, – это крохотная фигурка на огромной кровати, завернутая в полупрозрачный мерцающий кокон. Глаза девочки были закрыты.

      – Все в порядке, мируар Демаре, – поспешил заверить нас врач, высокий мужчина в бледно-сиреневом халате (такие же нам выдали на этаже, чтобы мы могли пройти в палату, вместе с сиреневыми аналогами привычных мне бахил). – Приступ купирован, сейчас мы проводим восстановительную процедуру, после которой вы сможете забрать мирэль Кристин домой.

      Демаре кивнул, даже не взглянув на доктора. Взгляд его был прикован к дочери, и в тот момент лицо Алмазного короля снова походило на маску, высеченную из камня.

      – Кстати, мирэль Сервин…

      – Кто? – Демаре раздраженно дернул бровью.

      – Мирэль Сервин, ваша няня… Она очень перепугалась, и нам пришлось дать ей успокоительное.

      – Папа, – донесся слабый голосок с постели.

      Демаре не снес доктора с пути исключительно потому, что тот оказался шустрее и отскочил в сторону сам.

      – Да, звездочка?

      – Пап,