МежМировая няня, или Любовь зла, полюбишь и короля. Валерия Чернованова

даже запнулась от такого заявления.

      – Значит, обо мне беспокоились?

      А не за то, что расскажу о кое-чьих записях.

      Фернан распахнул передо мной двери участка и сказал, пропуская вперед:

      – Я не позволю, чтобы история Жизель затронула еще и вас, мирэль Тонэ. Вы не имеете никакого отношения к ее исчезновению, и если Гроссо или какой другой полиссар будет вас донимать, свяжитесь со мной, я все улажу. – Взгляд Демаре скользнул по моему лицу, задержавшись на губах, которые тут же нестерпимо захотелось облизать. – А сейчас мне и правда пора. Нужно представить дочерей второй няне.

      – А что стало с первой?

      На лице Алмазного короля промелькнула усталая улыбка.

      – Продержалась полчаса. Надеюсь, вторая выстоит хотя бы до вечера. У меня сегодня важная встреча и…

      – Я не сказала им о дневнике, – выпалила и замолчала, вглядываясь в лицо Фернана, следя за его реакцией.

      Вот только никакой реакции не последовало, лицо оставалось бесстрастным.

      – Я слышал, – кивнул Демаре. – И благодарен вам. Но если это будет вас мучить, можете вернуться и рассказать о дневнике Гроссо.

      – Почему вы сами ему о нем не рассказали? – спросила тихо.

      Демаре покачал головой.

      – Потому что там нет ни слова правды, а то, что написано, может меня скомпрометировать.

      – Хотите сказать, Жизель пыталась вас подставить? Но для чего ей это?

      – Хочу сказать, что буду разбираться и выяснять, зачем моей жене понадобилось писать всю эту ересь. Теперь мне еще больше хочется найти Жизель. – Он кивнул мне на прощание и проговорил: – Всего доброго, мирэль Тонэ.

      Протянул пакет, о котором я успела забыть, и в этот момент перстень на пальце Демаре вспыхнул. Я чуть не отпрыгнула назад с криком, когда над украшением показалась полупрозрачная голова Жужжена. Магическая голограмма подрагивала, то становясь четче, то расплываясь. Звуковая трансляция тоже оставляла желать лучшего – в голосе дворецкого слышалось какое-то потрескивание, съедавшее половину звуков.

      Но самое главное мы услышали:

      – Мируар Демаре! У мирэль Кристин… трр… трр… снова приступ! Ее повезли в больницу!

      Лицо Алмазного короля словно окаменело. Он сдавил украшение, голограмма втянулась в перстень, а мы бросились к машине.

      Селани Тонэ

      – Ирочка, ну улыбнись нам! Мы так соскучились по твоим улыбкам. Игорь Семенович говорит, что силы к тебе возвращаются очень быстро и что уже завтра-послезавтра мы сможем забрать тебя домой. Теперь все будет замечательно, солнышко ты наше! Ты даже представить себе не можешь, как мы счастливы!

      Последние несколько минут Селани боролась с желанием швырнуть в эту вымогательницу улыбок подушкой, стукнуть ее журналом или (что было бы еще более приятно) сунуть ей в рот горький оранжевый фрукт – не то апельсон, не то аросин. Чтобы наконец заткнулась и перестала вытряхивать из нее душу своей болтовней.

      – Мам, а принеси мне чего-нибудь попить, – честно пытаясь