Наши против 2. Королева согласна. Маргарита Ардо

после метро, холодной овсянки на завтрак, московских пробок и плацкартных вагонов меня ничем не испугаешь. И после люберецкой гопоты. Рите бы одно каратэ не помогло с дворовой толпой справиться, а вот мои практики воина, быстро пропитавшие вместе с духом и новое тело, позволили всех раскидать и носы сломать самым ярым. Я бы могла их убить, но дурацкие московские законы не позволяют мочить уродцев. У нас, в Аквиранге справедливее – увидели три человека, что на тебя напали, можешь хоть с землей обидчика сравнять, если сил хватит. И главное, не лжесвидетельствует никто. Судебные волхи всё равно распознают ложь. Они её волосами улавливают, как антеннами. То ещё зрелище, скажу я вам, когда распущенные до пола космы встают дыбом и искрятся. Только дураки рискуют лгать перед судом и волхами Аквиранги.

      А в Люберцах бабки во дворе видели и промолчали. Зато банда гопников мне теперь кланяется и дорогу уступает. Иногда так и тянет ради смеха «Бу» сказать.

      – Ну так что, милая? Скучаешь? – повторил королевский олень и приобнял меня за талию.

      Одним движением я заломила ему руку и болезненно вывернула кисть.

      Олень охнул и вытаращился:

      – Ты что, мухарка?! С ума сошла?!

      Я одарила его презрительным взглядом.

      – С мухарками дома развлекаться будешь, – бросила я и отпустила его, оттолкнув.

      Глаза у Оленя расширились, но он никуда не ушёл. Потирая кисть, сказал с восхищением:

      – Говорили мне, что помощницы юной дживы – не обычные мухарки, но такого я не ожидал! Ты владеешь приёмами, как воин! Разве это возможно?!

      – В нашем мире возможно и не такое, – ответила я. – И предупреждаю, я могу убить тебя одним ударом.

      Рыжий широко осклабился:

      – Ну, в общем-то я тоже. – Он снова шагнул ко мне. – Тем интереснее.

      Я подобралась, готовая перекинуть его через себя. Прикинула: как раз головой в иллюминатор попадёт. Надеюсь, там и застрянет. Достали уже эти дживайцы с их пошлостями!

      Но Олень внезапно протянул мне руку, как равной:

      – Я – джи Каримао, но ты можешь называть меня просто Базз. Как друга.

      – Не припомню, чтобы я приглашала тебя в друзья, – сощурилась я.

      – Так пригласи. – Олень чуть склонил голову вправо и не убрал руку. Для дживайского мужчины этот жест по отношению к женщине был прямо из ряда вон, другими словами – признанием и знаком уважения.

      – Зачем? – спросила я ровно, но вдруг в груди завибрировало неслышно, словно в сердце поступила смска с подтверждением пароля. Интересно, с каждым разом здесь на Дживайе ощущаю подобное всё явственней и явственней. И обычно такая вибрация говорит мне «Да» на то, что происходит. Хм, может, не обманули старые дживы про дар? Попробую и посмотрю, что будет.

      – Ты не пожалеешь, – смотрел мне прямо в глаза тайный агент советника Джоно.

      Симпатичный экземпляр, но мне не до Оленей и не до отношений. У меня миссия. Пока я ее не завершу ничего быть не может –