Как стать магом. Французский оккультный манифест эпохи декаданса. Жозефен Пеладан

Креста Храма огромны: они превосходят мои собственные.

      Я подарил вам идею воинствующего совершенства, и вы ее восприняли.

      Во время недавнего негодования в печати судьба, которая обильно посылала мне как победы, так и поражения, распорядилась так, чтобы вы прочли мои публикации об искусстве; и вы заново открыли эстетическое в себе в слове и в действии.

      Казалось, с самой первой нашей встречи каждый из нас поверял другому свои мысли. Нам хватило нескольких часов, чтобы составить из наших слов пакт, в котором содержалась вся культура Западной Европы.

      Ваш энтузиазм обернулся смелостью, которую редко встретишь в нашей стране. С каким невозмутимым спокойствием вы приняли боевое крещение – дьявольское таинство, которое Париж возлагает на всех рыцарей света!

      Будучи потомком почти полностью исчезнувшей человеческой расы, без родины, без престижа, я просто вынужден был стать великим, рискуя не стать никем вовсе.

      Но вы, кому все блага были дарованы с колыбели, могли бы провести жизнь, как любой из де Орлеан[2], перемещаясь из конюшни в гостиную, занимаясь лишь спортом или любовными похождениями, подобно вашему окружению.

      Но нет! Искусство открыло вашему всевидящему взору единственную аристократию, и, используя свои средства, вы проявили талант творца; вы, кому ваше благородное происхождение позволяло красивую бездеятельность.

      И здесь начинается достоинство, которое вы обратили в славу.

      Именно тогда, на горизонте вашего ума, вам вдруг стало ясно, что о людях, времени и месте можно судить как о достойных или нет по тому, как они умеют восхищаться красотой.

      Вами овладела одна лишь страсть; она захватила вашу душу и подняла ее в царство возвышенного.

      Мы соединяем руки не в подражание друг другу, но во имя света, чтобы принять Розу и Крест.

      Доставить священную гробницу туда, откуда со времен Ренессанса была изъята красота спасения, защитить паломников, которые до сих пор несут щиты идеализма, и сберечь образ небес перед лицом эпохи: таково дело, для которого два наших существа соединились в едином порыве.

      Между благородной идеей создания Байройта и движением Розы и Креста, так же как и между вами и Людвигом Баварским[3], существует явное сходство.

      И там, и здесь идея прославления интеллектуальной культуры проявляется согласно одной и той же формуле:

      «Религия становится искусством, чтобы говорить с массами – искусство становится религией, чтобы говорить с избранными».

      Байройт – храм единственного гения, а Людвиг Баварский любил искусство лишь в одной форме и в одном уникальном произведении.

      Что касается совершенства театральной формы, о котором я мечтал, я не смогу достичь магии гения из Ванфрида[4]; даже вы еще долго не сможете осуществить беспрецедентную идею Байройта.

      Но, подобно тому как я достиг уровня, где моя собственная работа является для меня лишь властью посвятить себя эстетике в других,

2

Де Орлеан – фамилия, используемая несколькими ветвями королевского рода Франции, происходящего от Гуго Капета, основателя династии, низложенной Французской революцией. Существовала традиция направлять доходы герцогства Орлеанского в пользу второго выжившего сына короля. Будучи наследником рода де Орлеан, Антуан де Ларошфуко унаследовал достаточное состояние, чтобы не иметь финансовой необходимости думать о чем-либо, кроме собственного удовольствия.

3

Людвиг Баварский (1845–1886), также известный как безумный король Людвиг – наследник баварского престола; его покровительство дало возможность композитору-либреттисту Рихарду Вагнеру построить театр в Байройте, где его оперы могли ставиться так, как он их видел.

4

Гений Ванфрида – Рихард Вагнер (1813–1883), чья резиденция в Байройте называлась Ванфрид. Вагнер был немецким композитором, либреттистом, дирижером и теоретиком, более всего известным благодаря своим операм, в частности циклу из четырех опер (тетралогии) «Der Ring des Nibelungen» («Кольцо Нибелунгов»). Вагнер превратил эту форму искусства из легкого развлечения в опыт, подобный религиозному, когда визуальные и музыкальные элементы подчинены драме с глубоким этическим и мистическим содержанием. Чтобы воплотить замысел композитора целиком, необходимо было построить специальный оперный театр – фестивальный театр в Байройте. Для такого грандиозного предприятия требовалась отлично организованная армия музыкантов и работников сцены, огромное количество займов и вступления любителей музыки множества европейских городов в «Вагнеровские общества», чтобы создавать постоянную рекламу. Вагнер действительно возглавлял все это художественное движение, которое во многом напоминало военную операцию. Вагнер был настоящей знаменитостью своего времени; его творческие достижения, наряду со сплетнями о его личной жизни, широко освещались в прессе.