Гамбит пиковой дамы. Георгий Ланской

знать, что с тобой все в порядке. Телефон выброси. Из отеля тебе тоже лучше выехать.

      – И куда мне пойти?

      – Я тебя спрячу.

      – Вы с ума сошли? Не хватало еще, чтобы полиция признала вас… соучастником.

      Я долго подбирала нужное слово, выуживая его из памяти, но так и не вспомнила, оттого произнесла его на родном языке. Кристоф горько ухмыльнулся.

      – Что? – огрызнулась я.

      – Я давно подозревал, что ты не полячка. Я ведь лингвист и по определенным интонациям понимал, что ты жила куда восточнее Варшавы…

      – Лодзи.

      – Ну, пусть Лодзи. Было даже интересно, куда заведет тебя эта дорожка. Мы с Анной долго гадали, кто ты такая. Подозревали даже, что ты специально с нами познакомилась, там, на выставке. Но быстро поняли, что ошиблись. Ты неохотно шла на контакт, Алиса. Это было подозрительно.

      – Ты ведь сам ко мне подошел, помнишь? Я контактов с тобой не искала.

      – Да понимаю я. Но знаешь, как хитры бывают мошенники. Все в курсе, что собаки – моя слабость, так же как хорошенькие девушки, а тут такой комплект.

      – Почему же тогда ты мне помогаешь сейчас? – полюбопытствовала я. – Ведь я могу лгать.

      – Можешь. Но не будешь. Не может человек, так искренне любящий собак, быть подлым. Мы давно поняли, что в твоей жизни случилось что-то страшное, отчего ты постаралась забиться в самую узкую щель и не высовываться. Я обязан тебе за Анну.

      – Я ничего не сделала для Анны, – возразила я.

      Кристоф замолчал, и молчал долго. Уютно устроившись на кожаном сиденье, я разглядывала его, постаревшего за эту неделю на несколько лет. С жалостью и внутренним содроганием я отметила, как посерели и обвисли его щеки, а от уголков глаз протянулась сеть новых морщин. Выражение глубокой скорби, казалось, навеки застыло на этом лице. Повинуясь внезапно вспыхнувшему чувству, я потянулась к Кристофу и поцеловала его в щеку. Он слабо улыбнулся и смахнул покатившуюся из глаз слезинку.

      – Ты очень много сделала для Анны, – сказал он. – Она нуждалась в заботе и понимании, и ты скрасила ее последние дни. Я этого никогда не забуду.

      Кристоф поселил меня в маленькой съемной квартире-студии на Рю Клери. Квартира была хороша тем, что имела два выхода. Кроме того, неподалеку находилась станция метро. Я порадовалась тому, что, если придется давать деру, ускользнуть будет проще простого. Если, конечно, драпать придется не от полиции.

      Кристоф забрал Бакса с собой. Пес упирался и смотрел с мольбой. Когда за ними захлопнулась дверь, я почувствовала себя предательницей и разревелась.

      План бегства из Франции обрисовался довольно четко. Проволочкой было лишь время. Я должна была вылететь, сопровождая важного дипломата по зеленому коридору, практически без досмотра. Дипломат вылетал в Москву через неделю. Нас представили друг другу в ресторане, я старалась быть милой, хотя быстроглазый вертлявый французик со сложной фамилией Лефебвр мне решительно не понравился. После получаса неторопливой томной беседы он уже сжимал мою коленку, а еще через четверть часа намекнул,