Гамбит пиковой дамы. Георгий Ланской

и поднесла телефон к уху. Силуэт задергался и вытащил свой сотовый, горевший слабым огоньком.

      – Алиса?

      – Сколько они тебе пообещали? – тихо спросила я.

      – Алиса… я…

      – Сумма, Оливье. Сколько вы намерены с меня выдоить?

      Он помолчал, а потом нехотя сказал:

      – Шесть тысяч.

      Я чуть не рассмеялась. Добавив в голос толику отчаяния и надежды, я сказала:

      – Они обманули тебя.

      – Что?

      – Обманули. Они просят с меня сто…

      Оливье не ответил и только задышал в трубку, подсчитывая ущерб. Не дав ему опомниться, я прорыдала:

      – Это все, что у меня есть. Я отдам тебе половину, если ты поможешь мне. Я не верю им. Они пойдут в полицию, а я… Я не могу… Я должна уехать…

      Он молчал. Всхлипывая, я с каким-то отстраненным хладнокровием слушала его дыхание. Ну, Оливье, порадуй меня, скажи, что согласен, ведь пятьдесят тысяч больше шести.

      – Как мы это сделаем? – тихо спросил он.

      Я улыбнулась.

      – Я не знаю… От них надо избавиться. Мы должны поехать в банк на их машине?

      – Да…

      Значит, машина есть… Очень хорошо…

      – Мы должны разделиться, Оливье. Ты поедешь со мной, а они пусть едут следом. По дороге мы оторвемся, вернемся сюда, ты получишь свою долю, а я исчезну.

      – Почему ты говоришь – вернемся сюда? – насторожился он.

      – Потому что деньги в доме, Оливье, – сказала я. – Я замуровала их в подвале.

      Он снова замолчал. Я ждала, слушая, как тикают часы.

      – Я не знаю, Алиса, – сказал он наконец. – Все… все так запутано… Я не могу тебе верить…

      – Оливье, я тебя умоляю!

      – Я не знаю. Надо подумать. Я позвоню тебе.

      – Нет, – вскричала я. – Не надо. Я боюсь их. Они могут понять, что мы сговорились. Если ты согласен, то завтра, когда я выйду из дома, скажешь, что поедешь со мной. Если нет – я все пойму… Пожалуйста, Оливье… Прошу…

      – Я подумаю, Алиса, – пообещал он и отключился.

      Я уселась на диван и почесала Баксу живот. Он тут же перевернулся на спину, похрюкивая от удовольствия. Цель была достигнута, зерно раздора посеяно.

      Мне уже приходилось иметь дело с шантажистами. Чего только стоил полоумный фанат, запечатлевший момент, когда мы с подругой выносили из дома труп бандита, явившегося за деньгами. Впрочем, в прошлой жизни меня трясли, как грушу, со всех сторон, и это были куда более изобретательные люди.

      Леваллуа Перре. Домики-соты. Камерная идиллическая атмосфера пригорода. Соседи.

      Справа от меня жила мадам Пьюдеба, очаровательная старушка, помешанная на розах. В ее саду было больше сотни кустов самых разных сортов и оттенков. Дети навещали мадам Пьюдеба редко, и цветами, как мне кажется, она спасалась от одиночества. Иногда мы встречались с ней в магазине и мило кивали друг другу. Однажды она пригласила меня на чай и угостила Бакса печеньем. Слева жил месье Рош, адвокат с обширной практикой и большим семейством. За два года я