ЗЕРО ВАРОШ: первый виток спирали. Даниэль Вайс

снаружи тоже заперта, – вспомнила она, – По всем признакам похоже, что этот дом уже давно пустует…».

      На одном из массивных деревянных столов стоял тяжелый кованый подсвечник с тремя оплавленными свечами. Мари взяла его, на всякий случай, с собой, но зажечь, однако, так и не решилась. Она просто опасалась того, что кто-нибудь снаружи сможет заметить свет, идущий сквозь окна. Под одним из мебельных чехлов девушка обнаружила добротный кожаный диван, и решила устроиться на нем на ночь.

      Сняв тяжелые ботинки и вытащив из брюк ремень, Мари сразу же почувствовала приятное облегчение. Положив на диван рюкзак вместо подушки, она засунула под него свой нож так, чтобы он был прямо у нее под рукой. Стянув с себя куртку, Мари укрылась ей вместо одеяла. К тому времени, за окнами стало уже совсем темно, словно весь мир снаружи вдруг залили густыми черными чернилами. Как ни удивительно, но из-за этой странной, физической осязаемости уличной тьмы, внутри помещения, несмотря на полное отсутствие в нем освещения, почему-то казалось светлее, чем снаружи.

      Устроившись поудобней, Мари тяжело вздохнула и устало закрыла глаза. Она уже не испытывала глупой надежды, что, уснув здесь, она, в итоге, проснется в нормальном мире. Девушка надеялась лишь только на то, что, пока она спит, ничего особенного или опасного не произойдет, и она сможет хотя бы немного восстановить силы.

      Абсолютно мертвая тишина, которая слегка давила на уши, тем не менее, быстро успокоила ее разум, и, сильно вымотанная как физически, так и морально, девушка почти сразу крепко уснула.

      ***

      Мари внезапно проснулась от того, что ей вдруг послышался приглушенный звук чьих-то шагов. Быстро взяв в руку свой увесистый охотничий нож и максимально бесшумно встав с дивана, девушка настороженно прислушалась. Через некоторое время звук шагов действительно повторился, но Мари поняла, что он исходит откуда-то снаружи. Было похоже, как будто кто-то бродит в темноте вокруг дома по кругу, периодически обо что-то спотыкаясь и сокрушенно при этом причитая. Подкравшись к одному из окон, которое было расположено как раз напротив дивана, Мари услышала, что этот кто-то не только печально причитает, но еще и тихо, горестно плачет. И было в этом плаче что-то такое, что вызывало у девушки одновременно приступ липкого страха и чувство глубокой жалости и сострадания.

      Судя по голосу и по звуку шагов, это был вовсе не ребенок, а взрослый человек. И голос его, при этом, был явно мужским, а не женским. Притаившаяся рядом с окном Мари отчетливо слышала, как незнакомец, стеная, прошел мимо нее за стеной. Она старательно прислушивалась и пыталась понять хоть слово из его горестных причитаний, но толщина стен дома и осязаемая плотность тьмы за окном довольно сильно приглушали звуки, делая их какими-то булькающими и неразборчивыми.

      Однако, в очередной раз проходя мимо окна, рядом с которым находилась превратившаяся в слух Мари, шаги неожиданно