Что подарить тебе, дочь моя?. Софья Чистякова

детям. Очень редко в очереди можно было увидеть женщину. Это была чисто мужская обязанность.

      Однажды, мама написала записку, дала мне бутылочку и отправила в керосиновый домик. Продавец прочитал записку, и, не сказав ни слова, покачал головой. Керосина мне не дали.

      Детский сад

      Мне очень грустно, но в детский сад в своем детстве я не ходила. Правда, у родителей была попытка пристроить меня в это чудесное дошкольное учреждение, но находилась я в садике ровно один день.

      Опущу подробности про прогулку и про тихий час, остановлюсь на времени, когда наконец-то моя любимая, единственная, долгожданная мамочка пришла за мной, чтобы забрать домой.

      Все дети сидели за маленькими столиками и ужинали. Ужин в этот день был самым обыкновенным – на кухне был приготовлен винегрет. Но для меня это был самый страшный и грустный день моей, такой еще маленькой жизни. Дело в том, что я не любила винегрет. Больше всего в винегрете я не любила свеклу и лук. Ну, не любила я винегрет. Я сидела за столиком, прямо напротив двери, в которую беспокойно заглядывала мама. Меня не отпускали. Время от времени воспитательница подходила ко мне, наклонялась, и тихо, но очень сурово, произносила: «Ешшшь!» Я беззвучно плакала, склонившись над тарелкой. С ужасом и отвращением я смотрела на, казавшиеся мне огромными, треугольные кусочки нарезанного лука и понимала, что это конец. Я понимала, что всё равно выйду из этой комнаты и уже никогда, ни при каких обстоятельствах не вернусь.

      Так и вышло. Я оказалась последней и меня, наконец-то, отпустили.

      На этом мои воспоминания о садике заканчиваются.

      Ах, если бы не этот винегрет. Сквозь годы, я нет-нет, а слышу этот тихий металлический голос воспитательницы… «ЕШШШЬ!»

      Как бережно и нежно надо относиться к каждому растущему человечку. Не ранить нечаянно душу. Взрослые забывают, что когда-то тоже были детьми.

      Папины унты

      Хорошо, когда ты маленький – маленький. На тебя натягивают тёплые шерстяные носочки, рейтузики, свитер, шубку, меховую шапочку, сверху крест- накрест завязывают пуховым платком. Надевают валенки, ручки прячут в тёплые двойные варежки и, превращая тебя в такой неповоротливый ком, сажают на санки.

      Минус 30. Морозный воздух обжигает лицо. Зимы в Городе суровые. Мне щедро оставляют на лице тонкую щелку для глаз. Мы едем в магазин за ёлкой и ёлочными игрушками! Первый хозяйственный магазин, в котором продавали эти волшебные товары, находился в конце Солдатского парка. Он был одноэтажный, с низким потолком и тусклым светом. Здесь можно было купить новогодние гирлянды, маски, снежинки, красную звезду на макушку ёлки, бенгальские огни и, наконец, маленькую, пушистую, пахучую, самую лучшую на свете ёлочку.

      Мне совсем не холодно. Если постараться, то можно поднять голову вверх и увидеть холодное небо с мерцающими на морозе звёздами. Я прячусь глубже в пуховый платок. Как замечательно пахнет морозом! Так уютно сидеть и смотреть на папины