Бесценная. Алина Углицкая

одна. Облегчение обрушилось на нее бетонной плитой, придавило, сперло дыхание. Она слышала, как в висках зашкаливает пульс. Чувствовала, как тело бросает то в жар, то в холод, и как по коже бегают панические мурашки. И не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой – так было страшно.

      Но постепенно сердцебиение пришло в норму, дыхание тоже успокоилось.

      Девушка глубоко вдохнула, до отказа наполняя легкие, потом медленно выдохнула и приказала себе успокоиться.

      Хватит валяться тут и дрожать. Она должна взять себя в руки. Встать, осмотреться, разведать, так сказать, обстановку, а потом решить, что делать дальше.

      Но легче было сказать, чем сделать.

      На трясущихся ногах Марина сползла с дивана.

      Точнее, назвать диваном этот предмет обстановки можно было только с большой натяжкой.

      Все это время Марина лежала на большом, метра два в длину и полтора в ширину, бруске из незнакомого упругого и полупрозрачного материла, похожего на силикон. Он был покрыт приятным на ощупь бархатным напылением и возвышался над полом как обычный диван или кровать. Тут даже спинка была и один подлокотник в виде упругого валика.

      Встав на ноги, девушка огляделась.

      Она находилась в довольно просторной каюте и то, что это была каюта космического корабля ей стало понятно с первого взгляда.

      Одну из стен занимал огромный экран, разделенный на сектора. Сейчас они транслировали вид на звездное скопление с разных ракурсов. А еще там зеленым пунктиром сигналил проложенный курс и красной мигающей точкой было отмечено местоположение корабля. Под экраном находилась панель в виде буквы «С». По ней бегали огоньки, говоря о каких-то процессах, но ни кнопок, ни тумблеров не было.

      Марина приблизилась к этой панели. Поколебавшись, коснулась кончиком пальца, но сразу отдернула. По ее руке до самого локтя прошелся электрический ток, заставив мышцы неприятно заныть. И тут же из невидимых динамиков прозвучал резкий голос.

      Видимо, эту штуку трогать не стоит…

      А потом ее взгляд привлек еще один экран, стоявший отдельно на плоской поверхности. Он был странной вогнутой формы и показывал уже знакомое помещение с белыми стенами. Более того, камера была направлена на медкапсулу, и Марина узнала ее.

      Страх, растерянность, предчувствие уже случившейся беды – все это нахлынуло на нее, закружило, заставляя покачнуться и прислониться к ближайшей стене.

      Она обхватила себя за плечи руками.

      А потом будто пелена спала с ее сознания, и она вспомнила все так ясно, будто и не забывала.

      Аэросани.

      Антон.

      Его слова.

      Его грязная ругань и заискивающий тон.

      Подлый удар, которого она не ждала.

      Предательство.

      И его кровь на ее лице. Горячая, липкая, с привкусом железа.

      Кажется, она все еще чувствует ее на губах.

      Неожиданно для себя Марина резко согнулась. Рвотный рефлекс заставил ее упасть на четвереньки, выгнул дугой. Желудок прыгнул куда-то в горло, во рту разлилась едкая