Попробуем?. Татьяна Огнева

Что-то в твоих глазах, выражении лица и тоне было таким пренебрежительным, словно содержало обиду, досаду, издевку, жгучую ревность и желание уколоть побольнее.

      Я резко развернулась и зашагала обратно к Речному вокзалу, к остановке. Слезы навернулись на глаза, обида и негодование бушевали в душе. Мне хотелось поскорее уйти, сбежать, спрятаться от твоего тона, от возможных несправедливых упреков.

      Но ты догнал меня и обхватил сзади за талию:

      – Прости меня, не знаю, зачем я так сказал…

      – Пусти!

      – Ты что, плачешь?

      Ты услышал мой глухой голос и развернул за плечи. На моих щеках действительно блестели слезы, которые я не смогла удержать. Теперь стояла перед тобой, беззащитная, зарёванная, и ненавидела себя за слабость. Ты притянул меня к себе и стер слезы подушечками больших пальцев.

      – Прости, я дурак. Я не хотел тебя обидеть, правда, веришь мне? Наверное, во мне просто взыграла ревность…

      Я перебила тебя:

      – Ревность?!? Да какая к черту ревность? Какое право ты имеешь на нее?

      – Ты права, я не имею права, но я дико тебя ревную. Честно.

      Мне стало смешно:

      – Но к кому? К моему прошлому? Ко всем подряд? Тебе не кажется, что это перебор?

      – Перебор… – тихо сказал ты, видя, что меня уже заносит от эмоций.

      – Ты сам это выбрал! Ты! Я была невинна, к твоему сведению, пока ты меня не бросил! Я хотела разделить это с тобой! Думаешь, у меня не было возможности раньше? Была! Но я почему-то хотела подарить свою девственность тебе, любимому, тому, кто это оценит…Но ты лишил меня этой возможности! А потом…думаешь, я встречалась и спала со всеми подряд? Нет! За последние два года в моей постели вообще никого не было, хотя я ходила на свидания!

      Ты слушал меня и изумлялся все больше и больше. Я и сама уже начала понимать, что говорю лишнее, и тебе ни к чему знать все это, но было уже поздно. Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь…

      Гнев отступал, мозг прояснялся и начинал осознавать происходящее, подмечая новые детали. Ты не ушел, не раздражался от моей истерики, не сердился, а обнимал меня за талию и заглядывал в мое лицо, закусив нижнюю губу. Ты старался не улыбаться, но веселые чертенята уже плясали в твоих глазах, и я невольно отметила, что твои серые глаза искрятся каким-то светом. Почему я раньше не замечала этого?

      – Прям никого-никого за два последних года?

      – Капец, ты что, из всей моей тирады услышал только это?

      – Нет, я все услышал и все понял. Просто твоя последняя фраза – единственное, что относится к настоящему времени. Сейчас важно только это.

      – Разве важно? Какая разница?

      – Если я так сказал, то мне важно. Не знаю почему, но мне лестно было это слышать.

      «Лестно? На что надеешься? Почему так сказал?» – хотелось спросить мне, но я промолчала. Сердце отчего-то забилось сильнее, и, чувствуя твои руки на себе, ужасно не хотелось прерывать этот момент и терять это чудесное ощущение.

      – Ладно, прощаю, так и быть. Пойдем!

      – Куда?

      – Домой. В смысле, на остановку. Пора возвращаться домой…

      – Торопишься?