Проснись в Атлантиде. Сон. Игорь Иванович Панков

огромной лужи. Все сержантские усилия выбраться из этой западни, не дали результата.

      Матеря на чём свет стоит Степана с его самоуверенностью и проклятую непогоду, Терешкин выбрался из автомобиля прямо в воду. Как водится, по закону подлости, попал прямиком в яму. Не помогли и сапоги с высокими голенищами. Ледяная вода хлынула внутрь, вызвав очередную порцию отборной ненормативной лексики.

      Отмахав пешком, изрядное расстояние, хлюпая водой в сапогах, проклиная всех и вся, вместе с комарьём, своей невезухой, да дерьмовой погодой, Терешкин, в сопровождении своего верного "Санчо Пансо" – Степана, к неописуемой радости, пьющих от безделья и стресса, таёжников с тучей вьющегося, не смотря на дождь – болотного гнуса, вышел на знакомую по вчерашней попойке, поляну.

      – Всё пьянствуем? – беззлобно спросил он мужиков, отбиваясь от комаров берёзовой веткой.

      – Ага, похмеляемся, Петрович. Будешь?

      – Нет, погожу пока. Сейчас областные прикатят. Потом. Всё не выпивайте. И давайте, показывайте, где…?

      – Тут, рядом, Петрович. Пойдём.

      Ведомый Степаном с охотниками, Терешкин вышел к болоту. Зрелище, представшее его взору, было действительно странным и непонятным.

      Окрестные кусты, примыкающие к воде, пестрели Ивановой одеждой. Куртка, штаны, рубаха, кальсоны, даже пардон трусы, были небрежно раскиданы по колючим кустам. Один сапог лежал рядом с одеждой, а второй сиротливо торчал из заросшей мхом кочки, неподалеку от неприятно, мертвенно белеющего тела, уткнувшегося лицом в желтеющий мох.

      – Он что за бабой тут гонки устроил? – спросил Петрович, ни к кому не обращаясь – Что за нетерплячка такая у мужика?

      – Брось ты, Петрович, ерунду городить, – махнул рукой охотник – какая баба в этой глухомани? Разве, что русалки да кикиморы болотные. – Лицо мужика растянулось в пьяной улыбке.

      Петрович передёрнул плечами при виде неуместной в данной ситуации, оскаленной в улыбке, пьяной физиономии охотника. Он даже не стал подходить к телу, ни к чему лишние следы оставлять, а направился в сторону похмеляющихся мужиков. "Странное это дело", думал капитан, "с чего ради, нормальному человеку, далеко не в жаркую погоду, взбрело в голову срывать с себя одежду и как срывать! Будто впрямь торопился, не то за бабой, не то жарко нестерпимо стало. Да какое там жарко к едрене фене!" Он с тоской посмотрел на небо, где не было видно даже намёка на чистое небо, а из низких туч нескончаемо сочилась влага.

      – Может его убрать отсюда, – предложил один из охотников – вдруг солнце пригреет, а он тут уже вторые сутки.

      – Не надо ничего здесь трогать. Следаки приедут, пускай сами разбираются. Какое к шутам собачьим солнце? Пусть полежит. Немного осталось. – Распорядился капитан и удивлённо добавил: – А ведь правда, третьи сутки пошли, как же его зверьё не тронуло?

      – Говорю тебе, Петрович, не чисто здесь. – Вставил Степан.

      Капитан лишь окинул его суровым взглядом. Не хватало ещё за ведьмами охоту устраивать. Но место и впрямь было жутковатое. Даже птиц не слышно. Он осторожно,