Дело о скелете. Дмитрий Тучин

Освещение поменялось, когда солнце закрылось, словно вуалью, верхушками деревьев. Она начала мерзнуть от наполняющей воздух у фонтана водяной пыльцы. Следом Ивонн машинально бросила мелок в боковой карман сумки, не забыв конечно обернуть его бумажным носовым платком. Подумала, что стоит наверное проверить мобильный на предмет сообщений или непринятых звонков, но решила (тогда в первый день      она еще способна была к здравым, взвешенным решениям), что сделает это позже, после вкусного ужина, уже в номере, когда настроится решать какие-либо внезапно поступающие задачи. Однако решила, что можно позволить себе задержаться на минутку, достать зеркальце и проверить насколько сильно блестят нос и лоб, не нужно ли к ним приложиться ватным диском и пудрой.

      Еще, перед тем как подняться с теплой, нагретой солнцем гранитной плиты, она собралась перевязать шнурки на кроссовках, но… бросив прощальный взгляд на скамейку, Ивонн сразу же обо всем забыла.

      – Возьмите.

      Вблизи девочка оказалась почти совершенством и о таких детях Ивонн думала, что родители слишком буквально понимают картинки в журналах. Тонкая ручка с разноцветными фенечками на запястье протягивала ей белую хризантему.

      – Это мне?

      Ивонн перестала сутулиться, села прямо. Мужчина на скамейке непринужденно положив ногу на ногу листал газету.

      – Да! Возмите!

      Девочка при этих словах привстала на носочки и протянула цветок еще дальше вперед.

      Ивонн взяла стебель, зажала его большим и указательным пальцами, и поднесла к лицу. За тридцать лет жизни, пятнадцать из которых она находилась в тесном общении с мужчинами, никто не дарил ей хризантем. И то, что существом, нарушившим это правило, стал ребенок, стало еще одной вещью, которой суждено будет пополнить список странностей, произошедших с Ивонн в этом городе.

      Отец за спиной девочки сверкнул в их сторону глазами из-за газеты и прежде чем снова уткнуться в чтение, на лице его возникла гримасса, словно он держал во рту лимонную барбариску. Вроде бы он закатил глаза, но дальше Ивонн смотреть не стала.

      Глава 7

      – Как тебя зовут?

      – Мия.

      – Мия? Какое красивое имя. А меня Ивонн.

      – Очень приятно, – Мия присела на тоненьких напрягшихся ножках и сделала реверанс.

      Ивонн снова понюхала цветок, вгляделась в пышный бутон, радуясь, что перед нею ребенок, а не его отец, который воспринял бы ее смущение, как сигнал.

      – И за что мне такой подарок? Твой папа тебя попросил?

      – Нет, он сказал, если тебе кто-то понравился, ему нужно об этом сказать. А лучше сделать приятное.

      – А как зовут твоего папу?

      – Дирк.

      – Ясно. – сказала Ивонн. Щеки у нее стали горячими и она подняла лицо к небу. Сложив на груди руки Марк смотрел на нее со своей скамейки, а половина сложенной пополам газеты торчала из стоящей рядом расстегнутой сумки.

      – Так это я тебе понравилась, а не твоему папе?

      – Да. –