Трюкач. Брэд Мельтцер

свалилось на Нолу в тот вечер, когда она задержалась у подруги на ужин и не позвонила домой. Ройол с криками ворвался в дом подруги, вытащил Нолу из-за стола и закатил сцену, после которой с ней никто не хотел больше дружить. В тот вечер он сунул ей в руки лопату и приказал: «Копать пятнадцать минут. Без передышки».

      Наказание повторилось, когда Нола нечаянно сшибла с телевизора блок приема кабельных программ. Потом чихнула за ужином, не прикрыв рот. Слишком громко захохотала над дурацкой рекламой страховки.

      Когда она постирала красную рубашку вместе с белым бельем и оно порозовело, наказание несложно было предугадать. Однако в последнее время ей все больше действовала на нервы неожиданность и произвольность вспышек гнева приемного папы. Как если бы для него не существовало конкретных жизненных правил. Ноле редко удавалось предвидеть, какую реакцию вызовет то или иное действие.

      – Сегодня будешь копать двадцать минут! И не останавливаться! – рявкнул Ройол, швырнув в Нолу рыбью голову.

      Она заметила, что «папа» достал ее из мусорного ведра, только когда голова шлепнула ее по спине и упала под ноги.

      – Не хнычь! Не показывай слабость. Чтоб ни слезинки у меня! – добавил Ройол.

      Нола взглянула на рыбу, мысленно выругав себя за то, что поспешила убрать со стола. Потом подумала: «Нет, не буду плакать. Не дождешься».

      – О чем задумалась? – вскинулся Ройол.

      Он быстро ухватывал настроение людей, это качество помогло ему получить солидную прибыль на продаже дачной мебели и двухсот разносортных матрацев, купленных с аукциона на прошлой неделе. Он был умен, почти гениален в способности угадывать чужие желания. Не везло ему только с дурным нравом и друзьями, которых этот нрав притягивал, что привело к оплошной покупке трехсот мини-холодильников в прошлом месяце – все оказались поломанными и ни на что не годными. Ройол облизнул губы два раза подряд.

      – Если хочешь что-то сказать – говори! Давай, негра! Говори!

      Нола на минуту остановилась, не выпуская лопату. «Молчать», – приказала она себе. Но искушение было слишком велико.

      – Сегодня мой день рождения.

      Если Ройол и удивился, то не показал этого.

      – И чего ты хочешь? Торт? Подарки?

      Нола помедлила, сомневаясь, стоит ли об этом говорить.

      – Телефон, – наконец произнесла она вопреки доводам разума. – Если Лапойнты позвонят…

      – Лапойнты тебя выгнали. Они не станут звонить.

      – Но мой брат…

      – Я тебе покупал марки. Твой брат ответил на твои письма? Кто-нибудь тебе написал? Они не будут звонить.

      – Может быть, они не знают наш новый номер.

      – Знают. Но звонить не будут.

      – А если позвонят, мне можно с ними поговорить?

      – Рой чертову яму. – Ройол направился к дому и напоследок бросил: – С днем рождения, будь он неладен. – Хлопнула дверь.

      Нола стояла одна во дворе, тыча концом лопаты в рыбью голову. «Сегодня мой день рождения!» – пропела она тонюсеньким голосом, передразнивая саму себя,