Улей. Соня Фрейм

у тебя все-таки мужчина, особенный. Другого не дано. Сниму порчу от Альмы твоей – и потянутся к тебе парни. Но не задержатся. Потому что тебя как магнитом сквозь жизнь тащит к одному человеку.

      Рут встрепенулась: ну хоть одно приятное пророчество.

      – Он словно здесь и не здесь, – удивленно воскликнула Кларисса, с прищуром глядя на Рут. – Я вижу… перекресток. Где-то на перекрестке встретишь его. Но пока не понимаю, как… Странно.

      Настроения гадалки чередовались с патологической быстротой. Ясновидение, похоже, граничит с шизофренией.

      – А замуж я выйду? – напряженно спросила Рут.

      Все-таки она была всего лишь девушкой, со своими девичьими заботами. Взгляд Клариссы стал прозрачнее, она словно читала ее жизнь в ее же лице.

      – Нет, милая, не вижу у тебя брака. Тут ничего не поделаешь.

      Рут опустила голову. Ее снова начала душить паника. Почти на все важные вопросы она получила решительное «нет», похожее на смачную пощечину.

      – А дети? Дети будут? – еле слышно спросила она.

      – И детей тоже нет, – покачала головой Кларисса. – Будет мужчина, я уже сказала. Но на вас обоих пелена. Вы где-то… между… Словно оба вычеркнуты из жизни…

      Снова накатила необъяснимая паника. К гадалкам ходят, чтобы узнать, что все будет хорошо. А если все плохо, то это уже не поправить. В груди стала испуганно трепыхаться стая маленьких птиц, причиняя необъяснимую боль. На мгновение все звуки словно растворились, а потом вернулись с обостренной ясностью.

      Как громко тикают часы в этой комнате… будто время ей отмеряют.

      Кларисса вдруг подмигнула желтым глазом и заговорщицки спросила:

      – Хочешь, приворожим твоего пупсика, по которому ты слезы льешь? Поиграешься, ну? Будет ходить за тобой как укуренный. – И ее голос вдруг засеребрился сладким искушением. – Спать не будет. Все бросит, чтобы рядом быть. Хочешь так? Я могу.

      – Нет, приворот – это неправильно, – шмыгнула носом Рут.

      – А мы ничего не нарушаем, – с очаровательной улыбкой развела руками Кларисса. – Тут нет никаких причинно-следственных связей, я имею в виду между тобой и этим мамсиком. А раз их нет, то нет и кармы. Значит, все можно. Пошалим?

      Все можно.

      Из палача ведьма превращалась в ярмарочного зазывалу.

      Кларисса даже похорошела, словно одна мысль о «шалости» сделала ее на несколько лет моложе.

      Рут глубоко вздохнула и сказала себе: «Так, хватит этого дерьма».

      – Я пойду. Визит к вам был ошибкой.

      Кларисса поскучнела и сказала:

      – Сто евро за гадание.

      Клиентка молча выложила деньги на стол и двинулась к выходу. Шаг был тяжелым. И выходила она из этой комнаты опустошенная и постаревшая.

      – Да ладно тебе, – бросили ей вслед. – Поверь: если это судьба, то ничего нельзя сделать.

      Отвечать не хотелось.

      Как же надоели ее пророчества, походящие, по правде говоря, на обычное злопыхательство. Но казалось, чем больше Кларисса говорит,