Избранная публицистика 2009 – 2015 гг.. Михаил Стрельцов

да – Мазай предстаёт перед нами в образе некоего чудоковатого типа, совершающего нелогичные действия. Начиная с того, что заяц для крестьянина – это основная добыча и заработок (шкурки продавали), а наш герой не только спасает их от наводнения, но это делал и раньше, в первой части произведения:

      Дня не проводит Мазай без охоты.

      Жил бы он славно, не знал бы заботы,

      Кабы не стали глаза изменять:

      Начал частенько Мазай пуделять.

      Впрочем, в отчаянье он не приходит:

      Выпалит дедушка – заяц уходит,

      Дедушка пальцем косому грозит:

      «Врешь – упадешь!» – добродушно кричит.

      В. Головин справедливо отмечает несвойственные крестьянскому мужику вещи:

      В августе, около Малых Вежей,

      С старым Мазаем я бил дупелей.

      Исследователь сообщает, что в это время года охота на куликов (дупелей) не являлась промыслом, а чисто барской забавой. Чудит Мазай и в намеках Некрасова, что старик может выпить, покуражится:

      За сорок верст в Кострому прямиком

      Сбегать лесами ему нипочём…

      …Раз в кураже я их звал-поджидал

      Целую ночь, – никого не видал!..

      В последнем случае Мазай уже чудит всерьёз, как не может поступать человек богобоязливый, истинно верующий. Ведь поджидал Мазай нечистую силу:

      «Лес не дорога: по птице, по зверю

      Выпалить можно». – А леший? – «Не верю!».

      Мы близко подошли к тому недоверию, которое вызывает сейчас имя Мазай. Почему этим именем, по замечанию Т. Долгополовой, не называют мальчиков. Как, допустим, именами Остап, Ипполит (дважды скомпрометированное имя: в «12 стульях» и в фильме «Ирония судьбы» Э. Рязанова). Вроде как персонажи с этими именами обаятельные, но настораживающие. Те, от которых неизвестно что можно ожидать. Бендер – непредсказуемый, хотя и обаятельный плут. А Ипполиты… Один вроде беспомощный тюфяк, но может внезапно зарезать, другой – правильный, положительный советский человек, который может внезапно принять душ в верхней одежде.

      Непредсказуем и наш Мазай. Ведь он, вероятно, враль, как барон Мюнгаузен, скоморох, шут:

      Кабы не стали глаза изменять:

      Начал частенько Мазай пуделять.

      Недаром В. Головин отмечает своеобразный речитатив персонажа, который называет «раёшный стих», используемый специалистами (которые ценились и специально годами обучались) по загону дичи на охоте:

      Смотри, косой,

      Теперь спасайся,

      А чур зимой

      Не попадайся!

      Прицелюсь – бух!

      И ляжешь… У-у-у-х!..

      Тем самым, где-то и оправдывая чудаковатость Мазая: «В Порховском уезде Псковской губернии целая деревня поставляла умельцев по-особому «порскать», т. е. раешным стихом представлять хозяину информацию об условиях охоты, местоположении и качестве зверя». И поясняя опять-таки, с чего вдруг не в промысловый сезон Некрасова на охоте сопровождает именно такой человек.

      По всему