Конец эпохи. Да здравствует император!. Анна Павловская

из этого непонятного ей пока новозаветного текста притягивали взгляд. Хотелось разобраться в этом смешении добра и зла, ангелов и чудовищ. Были там и четыре всадника, и «жена, облеченная в солнце», и дракон, и агнец.

      Но еще больше внимание Маргарет привлекла центральная часть. На высоком троне, установленном на красивом восточном ковре, Маргарет видела много таких в Испании, сидела Дева Мария с младенцем Христом. По обе стороны от неё стояли два Иоанна, в руках апостола была чаша («Не с подлинной ли Мемлинг её рисовал», – мелькнула мысль у девушки.) Справа от Богоматери сидела погруженная в чтение святая Варвара, а слева – святая Екатерина. Она была одета в золотое царское одеяние. Христос в левой руке сжимал яблоко, видимо, как символ познания добра и зла, а правой надевал на палец Екатерины кольцо.

      – Эту картину иногда еще называют «Мистическое обручение Екатерины», – заговорил Молине, очень любивший и хорошо знавший Брюгге, – хотя смысл его мне не совсем ясен. Может быть это в значении «Христова невеста», которое употребляют по отношению к монахиням, поэтому такой сюжет для монастырской церкви? Знаю одно, лицо читающей мудрой святой Варвары написано с герцогини Йоркской, я помню её такой молодой, вскорости после прибытия сюда из Англии. А вот нежная святая Екатерина-невеста, – глаза Молине наполнились слезами, – это ваша мать, Мария, юная и прекрасная.

      – Это правда, – подтвердил Морель, – Мемлинг вписал в алтарь своих покровителей. И обручение Екатерины-Марии в этом случае приобретает особый смысл. Да ещё и в присутствии святого Иоанна с чашей.

      В центральной части церкви Морель не без гордости показал алтарь, сделанный все тем же Мемлингом по его заказу. На створках слева и справа были изображены донаторы: сам Морель, ещё темноволосый и суровый, с 5 сыновьями, а справа его супруга с 11 дочерями. В центре алтаря великан святой Христофор нёс на плечах младенца Иисуса.

      – Алтарь находится здесь временно, – пояснил Морель, – он будет перенесен в церковь Святого Иакова, где покоится моя супруга и, надеюсь, вскоре найду свое успокоение и я.

      Вдоль каналов вся компания проследовала к другой важнейшей святыне города – Часовне Крови. После церковного полумрака и тишины город ослепил и оглушил Маргарет. Он был таким веселым, таким живым, что все тайны и мистика казались ей опять нелепостью. Но войдя в часовню Василия Великого, она вновь погрузилась в таинственный мир. Мерцали свечи, разгоняя полумрак, через маленькие окна почти не проникал свет. Здесь было многое из уже знакомой ей символики: перед центральным окном восседал позолоченный пеликан, клюющий себя в грудь, едва заметное изображение двух чаш по обе стороны креста, деревянная статуя Марии с младенцем.

      В часовне хранились мощи святого Василия Великого, привезенные графом Фландрии Робертом II Иерусалимским, участником первого крестового похода, сподвижником Готфрида Бульонского. Он был женат на богатой наследнице, Клеменсе Бургундской, правившей обширными