Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Т. 2. Юрий Александрович Лебедев

еще раз беспокоить Сергея Борисовича Иванова»[131].

      Сегодня я понимаю, что слова Н.Н. Бойко о том, что «время рассказать общественности о деятельности Коваля Ж.А., связанной с работой в разведке, пока еще не наступило» могли не быть «формальной отпиской», как казалось мне тогда.

      Даже сейчас, после «раскрытия», как нам представлено официально, важнейших эпизодов деятельности Коваля-разведчика, за что он и был удостоен звания Героя РФ в середине «нулевых годов», у профессиональных историков Советского атомного проекта остались сомнения – исчерпывает ли это его вклад в формирование главных ветвей развития мировой истории середины XX века.

      Вот что много позже написал мне один из них:

      «Вообще история Вашего учителя удивительно загадочна, поскольку упоминание его главой страны и награждение спустя 60 лет высшей наградой никак не вписывается в историю атомной разведки. Мне почему-то кажется, что помимо истории с Манхэттенским проектом, он оказался вовлечен во что-то не менее, а возможно и более, важное, но при этом неизвестное публике. И было очень важно именно в нулевые годы дать знать за океан, что эта тема по-прежнему важна, жива и люди, которые в ней участвовали, получают даже посмертно высочайшие оценки. Вот это похоже на реальность»[132].

      Но, повторяю, тогда, в 2006 г., возможная обоснованность аргументов «помощника Начальника Главного управления Генерального штаба ВС РФ» мною не рассматривалась.

      Не учитывал я и психологию адресата, перечисляя героев-разведчиков из когорты «конкурирующей конторы» – КГБ. Это для меня, полного тогда дилетанта в истории спецслужб, не было разницы – к какому ведомству принадлежит атомный разведчик-герой. А для «высокого чина» ГРУ это перечисление было «солью на раны» и отнюдь не способствовало налаживанию конструктивных и доброжелательных отношений.

      И после получения первого ответа из ГРУ я продолжал «гнуть свою линию», и, естественно, на эти мои новые аргументы у Н. Бойко ответ был тот же:

      «Позиция Главного Управления Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации по этому вопросу остается прежней – раскрытие материалов о Ковале Ж.А., как сотруднике военной разведки, на сегодняшний день является преждевременным, так как может нанести ущерб интересам Российской Федерации и отдельным гражданам, что соответствует нормативно-правовым актам Российской Федерации, определяющим доступ исследователей к архивным документам Министерства обороны (приказ Министра обороны Российской Федерации от 4 июля 1996 года № 270, статья № 264 “Документы, хранящиеся в архивах Вооруженных Сил Российской Федерации, представляются для использования, кроме тех, использование которых может нанести ущерб интересам Российской Федерации и отдельных граждан”)»[133].

      Наша переписка на этом не прекратилась. Однако, поскольку позиции сторон были твердыми (моя – «Пустите, я имею право!», а Н. Бойко – «Право имеете, но не пущу – несвоевременно!»)

131

Письмо Помощнику начальника Главного управления Генерального штаба ВС РФ Н. Бойко от 30.03.2006. Архив автора.

132

Профессиональный историк Советского атомного проекта, e-mail от 18.12.2017.

133

Письмо Н. Бойко к Ю.А. Лебедеву от 27 апреля 2006 г. № 313/П/140, архив автора.