Песнь мятежной любви. Регина Райль

схлынуло, оставляя горькую печаль, сравнимую по глубине с суицидальной депрессией. Я крепче сжала поручень. Меня даже не воодушевлял факт, что я тоже держала Родиона за руку, и даже больше – общалась по-приятельски, а эти девочки оставались поклонницами. Но у нас было огромное различие: они хотели с ним сблизиться, а я всеми силами сопротивлялась этому.

      – Я нашла его «ВКонтакте», отправила запрос, и он добавил!

      – Да? А как он там? Я тоже найду.

      – Родион Рудин.

      – А ты ему писала?

      – Конечно, но он пока не ответил. У него полно друзей, наверное, ещё не видел.

      – Расскажи, что написала.

      Мне было до лампочки, какой поток розовых соплей она отправила Родиону, но вот информация о наличии его в соцсетях меня заинтересовала.

      Родион Рудин, говорите? Нужно посмотреть сегодня, да нет, разве удержусь – сейчас же! Рука скользнула в карман.

      – Родион такая лапочка, я млею, он невероятный! У него такой магнетизм! – вздыхала черноглазая.

      Магнетизм! Что она знает о притяжении, которое не побороть? О страсти, с которой не справиться? О любви, которая точит сердце как червь яблоко? О грусти, которая с каждым проведённым порознь мгновением, усиливается?

      Фу, мерзость, Майя, что за сопли в сахаре, ещё начни стихи писать!

      Я нашла Родиона сразу – первой строкой в списке однофамильцев. От его аватарки подкашивались ноги, несмотря на то, что парень поставил не высокохудожественное фото, а обычное «селфи». Серый цвет глаз усиливался от центра к краю. Возле зрачка радужка оставалась светлой, серебристой, а к внешней границе градиент менялся так, что окантовка казалась чёрной. Удивительно!

      Бровь приподнята, чувственный рот приоткрыт. Кольцо пирсинга в носу почти незаметно из-за отражённого света. Нахмуренный лоб, заострённые скулы и впалые щёки формировали поразительные рельефы лица. Смоляные волосы, в целом, приглаженные, местами торчали, а кончики завивались вверх. На узких плечах – чёрная куртка из тонкого блестящего материала, закатанные рукава позволяли видеть фрагменты татуировок.

      В профайле Родиона обнаружилось немного фотографий, но от каждой замирало сердце. Была даже пара снимков с той самой фотосессии.

      Мне снова взгрустнулось. Казалось, чем больше я отказывалась думать о парне, тем сильнее Вселенная подталкивала меня к нему. Я упиралась, но она, зараза, была упрямее и могущественнее. Скажи мне кто утром, что через пару часов я буду пускать слюни на фотки Родиона «ВКонтакте», я этого человека больно треснула бы, но вот она я: пялилась на его смазливую физиономию и млела.

      Добавлять в друзья, естественно, не стала. Приближалась моя остановка, а я ещё не все фотки пролистала. Погасила экран, не закрывая страницу – досмотрю погодя.

      Я покинула автобус с огромным облегчением – больше не нужно было слушать «какой Родион сексуальный, классный, офигенный и так далее». Я прекрасно знала это сама.

      Существо, переступившее порог репетиционной, смотрело на всех насуплено.