Герцог де ла Кастри. Том 2. Крис Мейерс

тем больше ему становилось не по себе. Коттедж казался ему искусственным, ненастоящим, будто мираж посреди материального мира.

      – Чей это дом? – спросил он, вытянув руку.

      – Дом фермера Бернарда, – поспешила ответить Изабелл. Она была рада, что друг сменил тему разговора. – Он влиятельная фигура в деревне. Верный сторонник Нового Правительства, – внезапно она улыбнулась собственным воспоминаниям: – Странно, моя бабушка ненавидела сторонников Нового Правительства, но мне твердила, чтобы я не боялась Бернарда и…

      – А где жил этот Этьен, который ухаживал за тобой до Себастьяна? – оборвал ее де ла Кастри.

      – Понятия не имею, – Изабелл нахмурилась. Она терпеть не могла, когда Габриэль перебивал ее подобным образом. – Он никогда не говорил. Он вообще мало рассказывал о себе. Хотя я не раз видела, как он заходил к Бернарду. Эй, что ты делаешь?

      Габриэль уже шагал к воротам, окружающим ее дом, на ходу вынимая что-то из кармана брюк.

      – Там же закрыто! А ключи я дома оста… – Изабелл осеклась. Что-то зазвенело, и взломанный ржавый замок с гулким стуком упал к ногам Габриэля. Скрипучие ворота отворились, и де ла Кастри, взяв девушку за руку, потащил ее за собой.

      Это был печальный и запущенный сад, чью красоту давно задушили плющ и густо разросшиеся сорняки. Яблоневые деревья протянулись вдоль дорожки, ведущей к дому, печально опустив ветви почти до самой земли. Кое-где еще проглядывали робкие цветы. Со стен особняка давно осыпалась краска, оголив серые в трещинах доски. Вокруг дома валялись поврежденные глиняные статуэтки, словно подстреленные на поле боя солдаты. Каменная дорожка под ногами была разбита.

      – Кто-то здесь похозяйничал до нас, – Габриэль взбежал на крыльцо, по-прежнему держа Изабелл за руку. Женщина не сопротивлялась. В данный момент ее смог бы понять только Дима, который подобным образом ступал за Габриэлем довольно часто. Де ла Кастри не раз слышал в свой адрес обвинения в безволии, но было в нем что-то, что подчиняло волю людей, однажды полюбивших его.

      Тот, кто похозяйничал в саду, в дом проникнуть не смог. Дверь была надежно заперта. Однако то, что остановило группу расшалившихся подростков, не смогло остановить Габриэля. Ловкие пальцы цыгана-полукровки заплясали вокруг замка. Дверь со скрипом отворилась, оставив зеленые ветви плюща печально покачиваться снаружи.

      Изабелл не хотелось идти внутрь, словно дом мог поглотить ее и против воли вернуть в прежнюю жизнь, в которой было столько страха и одиночества. Она родилась после Взрыва, родилась Калекой, и ее бабка, в отличие от Диминых родителей, не рискнула отправить внучку в школу. Она обучала девушку дома сама, в результате чего Изабелл выросла нелюдимой.

      Научиться общению с людьми ей пришлось в Париже под руководством Себастьяна, кирпич за кирпичиком перестраивая себя на новый лад. И ей это нравилось. В Париже она и думать забыла о старом особняке, который практически не покидала и в котором так боялась застрять на всю жизнь.

      Но