Герцог де ла Кастри. Том 2. Крис Мейерс

нашла подземный переход, а, перебравшись на другую сторону улицы, долгое время скрывалась в темных и запутанных петербуржских дворах.

      Когда ее ушей вновь достиг вой служебных машин, она дрожа выбралась из-за мусорных контейнеров и выглянула из-под арки. Там далеко, на мосту, перекинутом через разбухшую от тающих льдов реку, Габриэль избил Диму до полусмерти и попытался покончить с собой, но подоспевшие вовремя Служители схватили их и увезли.

      Рискуя жизнью, Эвелин попыталась подобраться поближе к мужчинам в кителях, оцепившим мостовую, и из отрывков, долетающих до нее разговоров, вскоре выяснила, куда отвезли ее друзей. К сожалению, она не могла сразу отправиться за ними в лечебницу, так как безумные события прошедшего дня измотали ее, оставив совершенно без сил. Еле волоча ноги, Эвелин вернулась к брошенным мусорным контейнерам и попыталась немного поспать.

      Когда продрогшая и несчастная она проснулась через пять часов беспокойного сна, первой ее мыслью было – вернуться в Приют. Однако здравый смысл быстро отговорил ее от этой опасной затеи. Эвелин снова выбралась на мостовую, с которой уже сняли оцепление, спустилась к воде по стертым гранитным ступеням и кое-как попыталась привести себя в порядок.

      Устроившись в первом же борделе, куда ее взяли, она нашла клинику сразу, как только получила первый отгул. С тех пор она то и дело наведывалась туда, издалека наблюдая за темными зарешеченными окнами. Однако, ни Диму, ни Габриэля она ни разу не видела.

      В это же время бордель, в котором обосновалась Эвелин, стал полниться слухами о том, что Приют сожгла толпа рассвирепевших цыган под предводительством мужчины, по описанию столь похожего на Габриэля, что Эвелин на мгновение поверила, будто ее брат каким-то образом сбежал из больницы. Но чем дольше она размышляла над произошедшим, тем невозможнее ей казался подобный исход событий. Она уже несколько раз наведывалась в клинику, и это огромное белое здание, огороженное высокой решеткой, казалось ей местом, из которого невозможно было сбежать.

      Однажды, лежа на спине и терпя на себе очередного клиента, в голову ей пришла очевидная в своей простоте разгадка: это мог быть только Райкано, отец Габриэля. Весть Андрея о том, что его единственный сын находится в Приюте, наконец, достигла его ушей. Райкано повернул табор назад, но не успел. Он не застал в Приюте ни Андрея, старого друга, чей труп затем нашли в лесу, ни своего сына. Разумеется, рассвирепевший цыган сжег дом дотла вместе с его обитателями. Она сама сделала бы то же самое, если б могла.

      Эвелин многому научилась у старой Мадам, державшей бордель. Старуха, видя ее хватку и прибыль, которую умела приносить девушка, быстро приблизила ее к себе. Всю жизнь сталкиваясь только с жестокостью и коварством со стороны сутенеров, обворовывающих ее мать, Эвелин долгое время не могла поверить собственному везению.

      На короткий промежуток времени жизнь ее, казалось бы, наладилась. Старуха явно пыталась сделать из нее преемницу, и Эвелин была не против. Она продолжала приходить к лечебнице и издалека наблюдать за окнами, но из страха навлечь беду на друзей