Не всё то золото…. Алина Беломорская

ыходной надо так много успеть сделать.

      Женщина остановилась между вторым и третьим этажом отдышаться да переменить груз из одной руки в другую, как будто от этого он легче станет. Откуда-то раздавалась музыка. Женщина прислушалась, и досадно улыбнулась. Конечно, это ее дочь врубила на всю мощь телевизор и слушает любимого певца Виталия, старательно раскручиваемую восходящую звезду, пока мать, которой этот певец уже надоел до боли и звона в ушах, по магазинам шастает.

      Галина Васильевна огорченно вздохнула. Нет, не воспитала она себе помощницу. Да и когда заниматься воспитанием, если целыми днями, порой, до позднего вечера, на работе за швейной машинкой спину гнуть приходится, чтобы заработать лишнюю купюру? Правда, лишних денег не бывает. Ох, был бы хоть у Насти отец, может, дал бы ребенку ладу, но он, скотина, так загулял, что вот уже несколько лет не может найти дорогу домой. Вот и выросла девочка хоть и симпатичная да бойкая, но своенравная и импульсивная. Такой егозе нетрудно вляпаться в какую-нибудь передрягу. И в кого она, упрямица этакая?

      Женщина вдруг хмыкнула.

      – В кого же ей быть, как не в меня. Вон, с ее отцом как получилось. А ведь когда-то матушка и меня отговаривала роман с ним заводить. Говорила, что издалека чует в нем кобеля. Так и вышло. А ведь как я тогда стояла на своем, с пеной у рта доказывала ей, что мой возлюбленный самый красивый, самый нежный и порядочный. Самый-самый-самый… Нет, не желаю, чтоб мою дочь постигла такая же участь, – тихо пробормотала Галина Васильевна, и, подхватив сумки, зашагала по ступенькам вверх.

      Открыв ключом дверь, звонить дочери бесполезно во время транслируемого концерта – все равно не услышит, женщина вошла в квартиру и бухнула ношу на пол.

      – Настя, выключи своего страдальца, ноющего на весь мир о несчастной любви, – крикнула мать из прихожей.

      Оставшись не услышанной, она заглянула в комнату, наполненную грохочущей музыкой и двумя звонкими голосами.

      Девушка с упоением подпевала любимчику, прищурив глаза и грациозно двигаясь в такт мелодии. Галина Васильевна улыбнулась, залюбовавшись зрелищем. Ее дочь с детства занималась эстрадными танцами, и сейчас, не подозревая того, демонстрировала матери свое умение великолепно владеть телом, стройным и гибким. Длинные густые волосы каштанового цвета плавно колыхались в ритме танца.

      Наконец, песня закончилась и резко наступила тишина. Оказывается, Настя выключила на пульте звук, чтобы не слышать диктора – ей он не интересен. Повернувшись, дочь заметила заглядывающую в комнату родительницу.

      – Мамуля, а ведь Виталий станет моим мужем, – возбужденным голосом проговорила Настя и, уверенная в своих словах, гордо задрала нос кверху.

      – С чего ты взяла, что этот парень, еще не вполне оперившийся птенец, будет твоим мужем? – глаза матери округлились от неожиданного заявления дочери. – Тебе скоро будет только шестнадцать, да и ему не намного больше.

      – А помнишь, в прошлом году, когда мы были на курорте, к нам подошла гадалка и предсказала, что имя моего супруга будет Виталий, и любовь у нас будет крепкая-прекрепкая, до конца нашей жизни? Еще она говорила, что он станет знаменитым и работа его будет связана с поездками. Это, как ты понимаешь, гастроли. А я буду с ним вояжировать и даже могу танцевать в его кордебалете, если он согласится.

      – Но старуха вещала, в первую очередь, про любовь, – мать в упор посмотрела на дочь. – Где она? А самое интересное то, что певец с тобой не знаком.

      – Вот здесь моя любовь, – Настя приложила руку к груди слева, – в моем сердце. Я обожаю Виталия! А познакомимся мы на его концерте, и я буду ходить на все его выступления, которые пройдут в нашем городе. Вот увидишь, я добьюсь своего. Он будет от меня без ума.

      – Фантазерка, об этом не может быть и речи, – сурово возразила мать. – Неужели ты поверила той чуши, которую несла старая, полоумная гадалка? Какая глупость. К тому же подумай, если он станет прославленным артистом, сколько у него будет поклонниц! Ты с ума сойдешь от ревности, дочка! Нет, уж лучше иметь заурядного мужа. Так спокойнее.

      – Вот так всегда, – воскликнула недовольным голосом Настя, – только захочешь крылья расправить для полета, как уже велят их сложить.

      – Ты посмотри, разговорилась, – возмутилась Галина Васильевна, – ты ей слово, а она тебе сто в ответ. Чем выше взлетать, тем больнее падать, разумница. Школу сначала закончи.

      Дочери слова матери показались обидными, и она надула губки. Однако молчание длилось всего несколько секунд, затем девушка мечтательно продолжила:

      – Мамуля, ты только представь, мы вместе на сияющей огнями сцене, во всем сверкающем, под восторженными взглядами зрителей поем и танцуем. Здорово! Да?

      – Ой, дочка, не всё то золото, что блестит, – наставительно сказала женщина. – За этой блестящей мишурой скрываются нервные срывы, недосыпания, отчаяние и тяжелый, очень тяжелый труд. Про шик, блеск и тру-ля-ля поется в песнях, а в жизни все иначе – пот и слезы. Приземлись, Настя, и лучше помоги мне на кухне.

      – Я еще не все уроки сделала, – мстительно ответила девушка.

      – Чем