100 шагов до тебя. Вера Чуднова

войти в которую тоже можно было двумя способами: либо из правого крыла, либо из левого. В правом крыле располагались учебные классы для малышей: тех, кто собирался поступать, и для первых четырёх классов. Левое крыло принадлежало средней школе – с пятого по девятый класс. Крыло над раздевалкой и столовой занимали десятиклассники, а крыло над железными воротами школы, которые вместе с третьим этажом образовывали последнюю сторону четырехугольника, занимали два выпускных класса. Выпускники, которых было не так много, всего по двенадцать человек на один класс. Обязательные предметы проходили в одном и тоже кабинете, а факультативы были разбросаны по всей школе. Таким образом, чтобы добраться до крыла средней школы, где учился Вадим, нужно было потратить не менее пяти минут, а перемена всего десять. Катя тяжело вздохнула.

      – Не отвлекайся, Карандаш любит спрашивать тех, кто не слушает, – шепнул Вадим.

      – Почему Карандаш? – спросила в ответ Катя.

      – Пролетарова, стало быть? – раздался скрипучий голос, приближаясь.

      Екатерина подняла голову и встретилась глазами с мужчиной лет пятидесяти.

      – Да, – отозвалась Катя, не подозревая, какая угроза повисла у неё над головой.

      – Быть может, Вы напомните нам…

      В этот момент раздался звонок. Катя облегченно выдохнула.

      – Не волнуйтесь, я Вас возьму на карандаш, – мужчина зашагал прочь.

      – Поэтому Карандаш, – ухмыльнулся Серёга и вылез из-за парты.

      Пролетарова тоже засобиралась. Нужно было успеть за десятиминутную перемену разыскать и опросить Вадима. Правда, в этот день судьба явно была против встреч с девятиклассниками. Едва Катя вышла из класса, как староста подхватила её под локоть и увлекла в сторону женского туалета.

      – Кать, всего на пару секунд, – ласково пролепетала Даша.

      В противовес Ликандре Дарья была ухоженной, стильной девочкой. Если у неё на голове и был легкий беспорядок из рыжих кудрей, то он являлся художественным, школьная форма была аккуратно выглажена, и весь образ Петровой кричал о том, что она лучшая из лучших, ангел, а не ученица, солнышко ясное на фоне унылых старшеклассников.

      – Катечка, – вкрадчиво начала Даша, – ты же хочешь быть моей подругой?

      Опасный вопрос, на который одинаково неправильно ответить и да, и нет. Лучше всего промолчать. Однако Петрова так заглядывала в глаза и теребила рукав пиджака Пролетаровой, что Катя сдалась.

      – Конечно.

      – Отлично. Тогда оставь Серёгу в покое, – твердо, чеканя каждое слово произнесла Петрова, и вся нежность исчезла из её глаз, уступив место холодному рассудку.

      – Что? – переспросила Катя.

      – Я сказала, – сжав зубы и наступая на Пролетарову, заставляя последнюю отступать к стене до тех пор, пока Катя не прижалась к ней лопатками. – Оставь. Серегу. В покое. Отсядь от него. И никогда. Больше. Не приближайся к нему. Ясно?!

      Староста положила руку на плечо Катя и сильно сжала:

      – Ты поняла?

      – Не