Призраки в Берлине. Serge Orloff

скамьи большую банку тушёнки.

      Возвращаясь в кабину и на ходу весело подкидывая банку, он задорно продекламировал:

      – Не ссы, Маруся! Дорога будет ровная.

      После этого он захлопнул за собой дверь, однако в холодный салон самолёта из тёплой кабины пилотов успело пахнуть плотным составным маревом из спирта, лука, колбасы и ещё чего-то знакомого.

      Блондинка обвела всю группу вопросительно-удивлённым взглядом и, надеясь найти всеобщую поддержку, прокомментировала:

      – Нет, ну это нормально, вообще??

      Настя смотрела на Колесова в надежде молча согласовать с ним правильную реакцию на произошедшее. Надо было как-то выкручиваться, тем более, что вся группа удивлённо уставились на гидов, ожидая от них хоть каких-то объяснений.

      – Все нормально. Иногда такое бывает. Вы в полной безопасности, – не найдя ничего лучшего, отрапортовал клиентам Колесов.

      К счастью для Алексея и Насти, нервную обстановку на борту удалось разрядить Поддубному.

      С улыбкой на лице все произошедшее он резюмировал одним словом:

      – Аутентично.

      Слово было настолько точным и позитивным, что все сразу заулыбались и даже как-то эмоционально воспряли. Словно пробудившись от морозной спячки, они опять вспомнили, какое потрясающее путешествие их ждёт. И гул этих винтажных моторов, и красноватая темнота, и запах керосина, и даже исходящий от скамьи геморройный холод – все это предвещало.

      6.30 Штраусберг

      Вдруг, как-то необъяснимо почувствовалось, что хорошо поддававшие накануне в Чкаловском лётчики к концу ночного полёта, на подходе к Штраусбергу молодцевато стряхнули с себя весь хмель и внутренне подтянулись. Ещё бы, ведь им предстояло садиться на штабном аэродроме 1-го Белорусского фронта, по сути, на личном аэродроме командующего. А это значило, что генералов здесь было больше, чем авиамехаников. В таком гадюшнике простому лётчику, чтобы лишиться погонов, было достаточно малейшей провинности или просто попасть под раздачу какому-нибудь генералу не в духе. Благо, обиженных генералов здесь было полно, поскольку маршал Жуков, невзирая на чины, частенько прибегал к рукоприкладству. Попадись такому генералу под руку – он за своё унижение на тебе и отыграется. Все это Колесов не раз слышал в разговорах лётчиков, которые пугали друг друга этими страшными аэродромными историями. Именно поэтому так не любили летуны задерживаться здесь и спешили, как они выражались, "быстрей обернуться в Штраусберге".

       Несмотря на то, что самолёт здорово бросало на "неровной дороге", вся группа, условно говоря, путешественников, прильнула к иллюминаторам, чтобы наблюдать процесс снижения и посадки.

      Интересно, что они чувствуют? –  глядя на них, подумал Алексей. То же, что и при посадке в Малаге или на Мальдивах?  «Надеюсь, я не зря потратил деньги» или «это того стоит» – наверное, что- то вроде этого.  Они предвосхищали начало самого дорогого в их жизни, а потому самого потрясающего, увлекательнейшего путешествия,