Буран 2.0. Михаил Миллан

включились двигатели. Как такое может быть? Есть ли этому научное объяснение?

      – Если честно, меня это самого потрясло! Повторю: проект курировали военные, и секретность была абсолютной. Но, так или иначе, мы немного представляли, чем занимаются соседи. Кто-то занимался двигателями, кто-то – планером, ну и так далее. Короче, то, что я скажу, – не информация, а мои домыслы. В 1984 году у нас был создан новый отдел. Причем не из наших сотрудников, и общаться с этими людьми нам было запрещено. Им выделили огромный ангар. Чем занимались, было неизвестно, но ходили слухи, что антигравитацией. Все ещё недоверчиво посмеивались. А через два года стало известно, что отдел закрывается, – видимо, чтобы слухи пресечь. А на деле окружили ангар пятиметровым забором и по периметру камеры наблюдения повесили – они в то время в диковинку были. Знать наверняка, чем там занимаются, мог только генеральный, но он уже ничего не скажет. Видимо, у ребят что-то получилось…

      5.

      – …А где тут у вас отлить можно?

      – You can do directly from the porch (Тебе можно прямо с крыльца).

      – Чё? Ты мне человеческим языком скажи!

      Девушка смягчила тон:

      – Пойдём, гоу. – Она отцепилась от голубенького поручня, плавно оттолкнулась белым носочком и поплыла вглубь по станции, ловко корректируя движение руками.

      Только-только вестибулярный аппарат у Ваньки пообтесался к новым условиям существования и допустил, что верх – это там, где голова, а тут снова в пространстве всё перепуталось. Организм не желал с этим мириться и отреагировал рвотным позывом.

      Девушка оглянулась на звук:

      – Э, поосторожней там, а то убирать заставлю! Дыши глубоко и медленно. Потом привыкнешь. Когда-нибудь под водой плавал?

      – Угу. – Ванька не рассчитал силу и, оттолкнувшись вслед, пролетел мимо. Больно ударился об угол какого-то замысловатого прибора и остановился в нелепом положении, схватившись то ли за провода, то ли за трубопроводы.

      – Эй, бой, плавнее надо, ты так всю станцию разгромишь!

      Хорошо, что туалет был недалеко. Небольшая кабинка в переборке – едва-едва развернуться. Девушка взяла двумя пальцами гофрированный шланг, заканчивающийся подобием воронки, повертела его в руках:

      – Вот, как-то так. – Девушка нажала кнопку. Где-то включился компрессор, засасывая воздух через раструб воронки, – это чтобы ничего в стороны.

      Ванька разглядел шланг поближе, проверил рукой, как на пылесосе, скорость всасывания:

      – Очень эротично, а девочки как?

      – Приходится приспосабливаться.

      – Ясно. Меткость – норма жизни! Ты… это… отвернись, что ли…

      – Здесь можно закрыться. – Девушка опустила шторку, оставив Ваньку наедине с самим собой. Устройство справлялось со своей функцией хорошо, но лёгкий запах туалета всё равно присутствовал.

      – А ты что, одна здесь?

      – Почему одна? Ещё Али на станции, но он сейчас в лабораторном отсеке – какой-то важный эксперимент. Впрочем, у него все эксперименты важные. – Девушка глянула на часы, что невесомо болтались на её запястье. – Он сейчас придёт. У него вечерний