Удивительные приключения с горланами и оралами. Детская фантастическая трилогия. Михаил Трещалин

«браво» поглотил ее тоненький голосок. Концерт окончился. Путешественники отправились к каравану, а их сердца все еще переполняла музыка.

      11

      Ночь

      Утро следующего дня выдалось не слишком жарким. Пришельцев поразило то обстоятельство, что с неба исчез рыжий Цитр, и округа в свете Ира совершенно преобразилась. На бурой поверхности планеты легли резкие фиолетовые тени, подчеркивая каждый мельчайший бугорок, каждый камень, каждый кустик. Совсем другими стали выглядеть и колючие растения, их цвета потемнели. Преобладали синие и лиловые краски. Колючки отбрасывали резкие тени, от чего растения казались фантастическими животными.

      – Упал Цитр, значит, зима и мы в нижнем полушарии, – объяснил Хан.

      Караван тронулся в путь. Изящно изгибая длинные шеи, побежали строминго, покатились волны по семенящим платформам. Все дальше и дальше отодвигался назад поселок Загорье, пока не слился совсем с фиолетовыми тенями Экваториальных Гор. Теперь путешественников окружала только бескрайняя сухая равнина, усеянная «кактусами». Движение каравана стало однообразным и монотонным. Через три часа Ир резко упал за горизонт. Стало темно. На почерневшем небе появились чужие для земных обитателей звезды.

      – Мы будем ждать рассвета? – спросил Слава у Пуза.

      – Нет, теперь долго не рассветет. Ездовые будут ориентироваться по звездам, – ответил Пуз.

      Караван остановился на несколько минут, ездовые зажгли фонари. Их укрепили на длинных рейках, притороченных к упряжи строминго так, чтобы свет падал немного впереди птиц.

      Ребята обвыклись с темнотой, стали всматриваться в даль и молчали. Им было жутковато путешествовать в ночи. Они постарались сесть поближе друг к другу и слышали дыхание соседа. Всех стали одолевать грустные мысли.

      Пуз задумчиво смотрел куда-то на невидимый горизонт. Вдруг на небольшом освещенном месте он увидел толстого и смешного гуся, совсем белого, очень похожую на него гусыню и дюжину маленьких желтеньких гусят. Компания в полной тишине щипала траву.

      – Странно, откуда же посреди пустыни взялась трава? – подумал Пуз. В ту же секунду и гусь, и гусыня, и гусята исчезли. Осталась только непроглядная темень. – Надо же, почудилось.

      Сидевший рядом Ваня неподвижными немигающими глазами смотрел туда же, куда и Пуз.

      На широком зеленом лугу, освещенным ярким весенним солнцем, стояла Ванина мама в длинном, почти до пят, зеленом, с ярким хохломским рисунком платье. Мама улыбалась и звала его: «Ваня, Ваня», – можно было догадаться по движению ее губ. Голоса слышно не было.

      – Я здесь, я сейчас, – шепотом, словно зачарованный, проговорил Ваня. Он чуть было не соскочил с платформы. Ни мамы, ни платья, ни луга – только темнота осталась перед его взором.

      – Что с тобой? – спросила Шара.

      – А так, почудилось, – прошептал Ваня.

      Тут Слава стремительным движением достал из кармана блокнот