Аленький цветочек. По сказке С. Т. Аксакова. Андрей Григорьевич Чхеидзе

уж вышел, прошло много лет,

      А гостинца для младшенькой нет.

      Едет он лесами безмерными

      Караваном со слугами верными,

      Держит к морю путь и домой.

      Караван большой, дорогой.

      Стража с ним своя, правда скромная,

      Больше местная, вся наёмная.

      Всё спокойно в его караване:

      Вдруг… разбойники, басурмане!

      Налетели, как вихорь с небес —

      Тяжкой бранью откликнулся лес…

      И увидя беду неминучую,

      И предвидя судьбу пригорючую

      (К басурманам попасться в плен,

      Ждать там выкупа или обмен…)

      Растерявшись, со страхом и муками…

      Со своими верными слугами

      Бросил он караван и товар…

      И бежал, будто в доме пожар.

      Лес глухой кругом, чаща дремучая —

      Непролазная, неходючая.

      Вот бежит купец, спотыкается,

      Сосны, ели пред ним расступаются,

      А коль в сторону направляет шаг,

      Там кусты стеной – не дают никак,

      И чем дальше в лес, тем свободнее,

      А назад и в бок – не пригоднее:

      Зайцу серому не просунуться,

      Малой веточке не проклюнуться.

      Он на прежнее не надеется,

      Всё дивуется, что с ним деется.

      Уж он думает не придумает —

      Сзади лес стоит всё угрюмее,

      Впереди тропа расстилается:

      Что за чудо с ним сотворяется?

      Так идёт с утра он до вечера,

      Нет ни голоса человечьего,

      Звуку, рыку какого звериного

      Или шороху, шипу змеиного,

      Крику совьего, птичьего пения —

      Словно вымерло всё население.

      Вот уж ночь кругом – хоть глаза коли,

      А в ногах светло, будто фонари.

      Да и там впереди то ли зарево,

      То ли лес горит, то ли марево.

      И зачем туда в темень жгучую,

      На смерть верную, неминучую…

      Хочет в сторону снова сделать шаг:

      Там кусты стеной, не дают никак:

      И назад на пядь не просунутся,

      Малой веточке не проклюнутся.

      Остаётся тут постоять чуток,

      Может та беда уклонится в бок

      Или прочь уйдёт иль истается…

      Только зарево нагнетается.

      Но не слышно ни треску пожарного

      Да и воздуху нету угарного —

      И смекает купец:

                двум смертям не бывать,

      А одной,

                как известно,

                         не миновать!

      И… пошёл,

                положив, православный крест

      На себя наперёд,

                а потом окрест…

      Тут лесная сень разрядилася,

      Всё, как белый день, озарилося,

      И увидел вконец изумлённый купец:

      Дом не дом,

                не чертог и не царский дворец —

      Весь в огнях, в серебре,

      В драгоценных камнях,

      Вся фигурная кровля

                в червленых листах,

      Окна растворены

      И светло