#ЖИЗНИГРА. Марина Степнова

так и не понял, как это произошло. Но с какого-то момента дядя стал появляться у нас все реже, а тетя Ануш все чаще. Я был занят друзьями, улицей, школой и сам редко забегал к нему на рынок. В шестом классе мы с Гогой и Хачиком стали собирать в нашей школе мальчишек, которые интересовались кинжалами. Мы раскладывали их на столах, обсуждали достоинства, недостатки, выпиливали для настоящих клинков древки. Собираясь на очередную встречу, мы с парнями сидели на каменных ступеньках моего дома на Лавровой, грызли орехи, вдыхали бегущий из кухни запах шафрана и чистили наше оружие перед показом.

      – Софа, ты не представляешь, какой он стал! – слышал я голос тети Ануш через открытое окно. Мама готовила ужин, а тетя обильно приправляла его россыпью жгучих слов. – Дом буквально разваливается, а он только отшучивается. Припоминает себе старые заслуги и играет дни напролет. Рынок совсем забросил. Семью забросил. Врет, все время врет. Кто бы мне сказал, что эта проклятая игра уведет у меня мужа, я бы в жизни не поверила. Завел дружков себе и сидит с ними целыми днями. Ты зови его почаще к вам в дом, пусть посмотрит, как нормальные люди-то живут.

      Мы почти закончили, пора бежать на школьный двор, пора показывать свои клинки. Тетя всегда преувеличивает, ее слова надо делить на два и из оставшейся половины просеивать еще треть охов и вздохов. Но дядя и правда стал редко к нам заходить. Или я стал больше занят своими делами. В нарды я теперь играю с Гогой. Соперник, что надо.

      А через год я провожал дядю в Россию. Поспели мандарины. К российской границе покатилось абхазское золото. Мы с ребятами тоже решили немного подзаработать. Муслим, наш приятель из кузнечной мастерской, раздобыл где-то убитую «девятку», мы забили ее под крышу мешками и дернули к границе. Припарковавшись в очереди на таможню, мы стали разведывать обстановку. Муслим разговорился с водилами, Гога пошел к пограничникам, а я двинул к пешеходному коридору. Могло оказаться, что быстрее и выгоднее перетащить мешки пехом, чем торчать в многочасовой автомобильной очереди. Сплавить их перекупщикам сразу после границы и уехать домой. В конце концов не фуру везем, с нашим количеством проще на руках перетащить.

      – Дядя Гурген, ты чего здесь? – он стоял с сумкой в очереди на переход, второй от окошка.

      – А, малой… – без прищура отреагировал дядя, – в Ростов на месячишко. Подработать.

      – Как тебя тетка отпустила-то? Сейчас по хозяйству дел… Мы вот мандарины везем. Подработать, – передразнил я дядю, по-дружески толкнув его кулаком в плечо. – А с рынком что? Все?

      – Ты, вот что, Вартан. Ты… с мандаринами это вы хорошо придумали. Наш край, он, сам знаешь, какой, только черпай. А мне сейчас быстрые деньги нужны, и много, я в Ростове знаю одно место. Заработаю и вернусь. Как же я без хозяйства, да и оно без меня! Месяц не расчет, ну два. Если дела совсем хорошо пойдут, месяца два меня не будет. Вернусь, все наверстаю.

      Над окошком в погранзону загорелся зеленый