Быстрее империй. Сергей Фомичев

кто его возил? – спросил я.

      – В Арзамас? – удивился комиссар. – Из наших ик!.. никто не возил. Может из городских кого нанял, или на базаре тамошних повстречал.

      Итак, дело сделано, можно и откланяться, но мы тоже кино про Штирлица смотрели и про последнюю фразу помнили. Раз играть, то до конца. Путая следы, я расспросил ямщиков о дороге на Лысково, выпил ещё разок за монаршие здоровье, и только тогда распрощался с хозяевами, обещая зайти через пару дней.

      Проследить дальнейший путь Егора Никитина не удалось. В Казани его след обрывался. Расспросов он там не вёл и вообще будто в воду канул. То ли сменил имя, то ли ушёл через дыру в пространстве. Тамошний почтовый комиссар отличался редким слабоумием, а большинство ямщиков оказались в разъезде.

      Дело пришлось закрыть.

      ***

      Неудачу в Казани компенсировала находка на островах.

      – Есть один паренёк, который говорит иной раз больно уж кудряво, – доложил Комков. – Не то чтобы у него совсем уж мозги заплетаются, но многим порой непонятны его слова.

      Я сперва отмахнулся. Мало ли, мол, в Бразилии Педро. Подозревать всех и каждого последнее дело. Мы ещё в прошлом году проверили дюжину людей со схожими приметами, и всякий раз вытягивали пустой билет. Заподозрить в странностях можно было почти каждого: хоть Расстригу с его расспросами, хоть Анчо с его извращённой философией, а большинство кандидатов в шпионы просто-напросто употребляли словечки из говоров незнакомых приказчику. Местных диалектов и профессиональных жаргонов в России обнаружилось, хоть диссертацию пиши.

      – Ты послушай, – не отставал Комков. – Раз уж сам просил присмотреть, то и слушай.

      – Слушаю, – сдался я.

      – Он много чудит и слова путает часто, будто точно не знает, что они означают. А то как загнёт, не сразу и поймёшь, что хочет сказать? Давеча вот про атмосферу говорил.

      – В каком контексте? – заинтересовался я.

      – Вот-вот, – хмыкнул приказчик. – Ком в тесте.

      – По какому случаю? – внёс я поправку. – Ну атмосфера что – плотная, дружелюбная, богемная?

      – Не знаю. Что-то о воздухе говорили, влажный, мол, гнилой. Ерунда какая-то, воздух как воздух. Он бы в Якутском подышал в жару.

      – О воздухе, это нормально. Обычное греческое слово, – отмахнулся я. – А может латинское. Уж и не упомню. Наверняка прочитал в какой-нибудь книге. «О прохождении Венеры через диск Солнца», например. Хотя одно это уже должно вызывать подозрение.

      – Да уж, – согласился Комков. – Из наших парней мало кто с буквами ладит. Слушай дальше. Я как парня на заметку взял, так прислушиваться стал. И одно за другим из него полезло. Однажды он по ошибке назвал Голландскую гавань Датской. Что за оказия?

      – Вот это уже теплее, – встрепенулся я. – Гораздо теплее.

      – И подбивал народ двигать дальше. Ставить крепость во имя Нового Архангела. Чудной