Славянин. Александр Владимирович Забусов

железа. Все получилось. Жаль старика, нож вошел точно в глазницу.

      Тело пристроил в той же темной нише. Спустился по ступеням, подергал дверь. Заперто. А чего ты хотел? Ну, помогай русское авось! Постучал в дверь. Елейным голосом с примесью жали, заныл:

      –Дяденьки-и!

      Снова постучал.

      –Дяденьки-и!

      Послышались глухие, приближающиеся шаги, на слух, сразу две пары, кашель, и тоже немолодой.

      Кто там?

      «Старики». – Голос Луки в голове Лиходеева обрел нотки сарказма.

      Ну погоди поганка такая!

      «А что сделаешь?».

      Обижусь.

      «Ну тогда ладно».

      За дверью завозились. Что ж вы деды на пенсию не ушли? Снова грех на душу принимать. Деваться некуда…

      Тюрьма, она и в Африке тюрьма. Широкий коридор с каменным полом и кладкой высокого свода, длинный, при свете факелов на стенах, видно, что упирается в двустворчатую окованную железам, торцевую дверь, запертую на амбарный замок. По сторонам тоже двери, но эти все заперты на засовы-щеколды, какие-то низкие, но крепкие. Стал поочередно отпирать одну за другой, подсвечивая себе факелом. Пусто. Пусто. Пусто. Да, где же их держат? За очередной дверью, наткнулся на человека. Худой, с козлиной бородой, видно, что молод и не складен телесно. С открытыми глазами лежал на прелом сене, смотрел на Лихого как на приведение.

      –Ты кто, мужик? – чуть задержавшись, спросил сидельца.

      –Монах я, – на удивление быстро откликнулся незнакомец, – Ильей кличут.

      –На волю хочешь?

      –Все в руках Господа!

      –Тогда выходи. Считай, что господь свою руку приложил. Помогай двери открывать.

      Пропажа разыскалась в самом конце коридора. Сидели все втроем в одной камере, только в отличие от монаха, лежали связанные веревками на голом полу.

      Лиходеев обрадовано возвестил:

      –Просыпайся, страна! Чего братцы пришипились, приуныли? Вставай, с вещами на выход, здесь самые гуманные законы, никто никого не принуждает, сколько смогли столько и отсидели!

      Сначала обалдели, потом подняли гвалт.

      –Боярич!

      –Как…

      Он резал веревки, обратил внимание на Вторушу, кроме дыхания, не подававшего признаков жизни.

      –Опоили его на гостевом дворе, – разминая руки, сообщил Лис, – а нас сетью покрыли, потом избили. Ничё, заживет как на собаке. А это кто?

      Указал на монаха, мельтешившего у двери.

      –Илья, такой же зек как вы.

      –А-а!

      Снова Лука на связь вышел:

      «Слышь, Лихой! Там в торце княжья кубышка. Злато серебро брать будем или пустыми уйдем?».

      Много там?

      «Тебе и всем товарищам твоим на весь век хватит!».

      Берем!

      –Хорош языком молоть. – Оторвал от вопросов-ответов подчиненных. – Лис, метнулся к выходу в эту богодельню, я там видел топор и кое-какое оружие, тащи сюда.

      –Зачем?

      Пришлось гаркнуть на от радости распустившегося подчиненного:

      –Н-ну!

      –Ага.