Славянин. Александр Владимирович Забусов

обвел непонимающим взглядом окруживших кругом воинов. Сморщился, видать от боли, выдохнул:

      –Ё-ма-ё! Чем же это меня приложили?

      –Ха-ха-ха!

      Гогот собравшегося общества потряс округу под звездным небом, почти как днем освещенным полной луной.

      –Ну, рассказывай, кто ты есть, и как в реке оказался?

      Часлав слушал повествование хлопца, и лицо его все больше становилось хмурым. Если б не темень, знавшие его вои, увидели бы побелевшие от напряжения шрамы на лице. Распоясались тати на землях ростовских. Мало им купцов, уже и на князей охоту открыли.

      –Что же это получается…?

      Вторуша куском холстины бинтовал плечо, шею и голову малому, удивляясь тому, как неумело по касательной пришелся удар. Разомлевший от спиртного вьюнош, словно ждал вопроса, ответил боярину:

      –Получается боярин, не просто плохо, а в высшей степени погано! Сам посуди. Курский князь отправляет посольство с просватанной княжной к князю Ростовскому. Свадебный поезд входит в границы отечества жениха и тут же подвергается грабежу. У татей все прошло не так гладко как им хотелось. Тогда они нападают открыто, уже во второй раз. Не знаю, как там сейчас в караване, но если случится что плохого с княжной, этак и до войны рукой подать. Кому сие выгодно?

      –Ну-у…!

      –Правильно, князю Черниговскому. Он, что на Ростов, что на Курск, зуб точит. А если те породнятся, ему их не достать, а так они сами себя загрызут. Или я ошибаюсь?

      –Ах ты бесова душа! Что удумал идол половецкий! Так говоришь это все на броде было?

      –Там.

      –Ну, да. Тебя ж река течением принесла. В седле сидеть сможешь?

      –Батько, мы ж в Добрыниху едем! – возмутился Богдан.

      Боярин из седла пятерней ухватил плечо сына, сдавил его так, что у молодого наследника выступили слезы из глаз.

      –Какая там Добрыниха! Богдан, ты сын воина, и сам воин. Твое княжество в опасности. Защитить его вот наша с тобой судьба, а девка подождет. Не дождется, так и хрен с ней, другую посватаешь. По коням! Лис, дай своего заводного отроку. Смеян, Вторуша, идете передовым дозором, береженого боги берегут.

      Дорога отклонилась от реки. Перед отрядом встала стена тумана. Такой молочной пелены Лихой в жизни не видел. Колдовство. Из этих сгустков выскочил Вторуша, остановил лошадь перед Чаславом.

      –Батька, дальше ходу нет. Ежели поедем, как пить дать заблукаем.

      –И-эх! Вороти на тропу. Знаю эти места. Тут неподалеку святилище есть, там до утра и переждем.

      Узкой тропой, в колонну один за другим, уже никуда не торопясь добрались до настежь открытых ворот. Егор спешиваясь перед входом, заметил едва различимые в темноте черепа животных, насаженные на длинные шесты. Старческий голос прокашлялся за загородой. Держа факел над головой, из святилища вышел кряжистый дед в зимнем тулупе по летней поре, своим видом больше похожий на медведя. Сочным голосом прямо с порога заявил:

      –Гой еси добры молодцы! Часлав, ты своих воев снаружи оставь и сынка тоже. Ничего с ними не станется до утра, поедят, поспят, в общем, ночь перебедуют. Самого тебя с курским бояричем приглашаю в свою вотчину. Заходите, милости прошу.

      И