Упаковщик. Часть вторая. Серж Арденн

до Зямы.

      Могильный протянул раскрытую ладонь.

      – Вадим.

      Обескураженный наркоман вручил свою тонкую белую кисть в крепкую руку нового знакомого.

      – Глеб.

      – Ну, так шо, Глеб, я сегодня при «лавэ», могу подогреть.

      – А?

      – Семь шестьдесят два! Денег могу дать.

      Безмолвный взгляд Глеба отображал видения равные по значимости «второму пришествию», отчего глаза его полезли из орбит.

      – На вот.

      Могильный вложил во вспотевшую ладонь молодого человека несколько купюр, свернутых в трубочку.

      – И давай, вали, обо мне не трепись. А если захочешь повторить за мой счет, подгребай через неделю, в следующую среду, в это же время, на это место.

      Кивая головой словно «китайский болванчик», не веря своему счастью, наркоман вприпрыжку бросился в сторону шестого дома. Проводив взглядом молодого человека, казалось вытащившего сегодня счастливый билет, Могильный докурил сигарету, прежде чем отправиться по следам Глеба на квартиру к Зяме. Наблюдая из укрытия, как счастливый Глеб вышел из подъезда, что доказывало отсутствие ментовской засады в наркопритоне, Могильный, улыбнувшись, одним щелчком послал окурок в урну.

      Уже через минуту, оказавшись на лестничной клетке возле двери притона, странный визитер вытащил из-под куртки «Вальтер П38» и, приладив к стволу глушитель, снял пистолет с предохранителя.

      Оглядевшись, он нажал на кнопку звонка, висевшего у двери, пряча за спиной оружие.

      – Кто? – прохрипел прокуренный голос.

      – Я до Зямы.

      Раздался лязг замка, в котором провернули ключом, после чего дверь отворилась и на пороге, преградив незнакомцу путь, вырос силуэт рослого толстяка в засаленной, серо-черной тельняшке.

      – Э, братуха, шото я тебя раньше не видел, – недоверчиво произнес толстяк, прищурив глаза.

      – Так я ж это, от Лешего, с Глебом договорился.

      После упоминания визитером имени постоянного клиента, толстяк, утратив подозрительность, протянул.

      – А-а-а, так Глеб только сейчас свалил. Взял, шо хотел и слинял.

      – Та ничего, у меня и без него бабки есть.

      – Ну, тогда заходи.

      Казалось, гость только и ждал того, чтобы затворилась дверь. Почти бесшумный выстрел и толстяк падает в угол, где свалены какие-то старые шмотки. Беззвучно ступив на затертый ковер, покрывавший большую часть комнаты, Могильный хладнокровно расстрелял ещё троих, направившись к дверному проему, открывавшему путь в так называемую спальню, где у стен располагались два раскладных дивана. Рыдая от страха и закрыв голову руками, у окна на коленях стоял человек. Равнодушно направив ствол на визжащего от страха торговца, Могильный безучастно задал вопрос.

      – Ты Зяма?

      Тот кивнул.

      – Мне нужен Клоп.

      – Я не знаю никакого клопа!

      Неспешно скрутив со ствола глушитель, при этом не сводя невидимого за очками взгляда с испуганного человека, Могильный воткнул дуло в рот Зямы.

      – Я даже не стану