Мой дед – врун!. Александр Архипов

белыми зубками зелёный, от долгих скачек по траве, теннисный мячик.

      Такса стремительно быстро побежала по лужайке, утопая в густых зарослях давно не стриженной газонной травы, сбивая своим хвостиком мелкие голубые цветочки и запуская в небо белые зонтики отцветающих одуванчиков. Конечно, такие понятия, как «стремительно быстро» и «запуская в небо» у такс имеют несколько иной смысл. Скажите, ну как можно «стремительно» бежать этими коротенькими, не совсем прямыми лапками? А всё, что выше метра, у них уже небо! Но это между нами. Рае – ни-ни!

      Раечка бежала, попискивая от удовольствия и наслаждаясь свободой, а я, чуть отстав, не спеша шёл следом, интригующе приговаривая:

      – Я щаз кого-то догоню, догоню, догоню…

      Как же был счастлив я тогда! Где-то далеко позади остались девчонки и мальчишки, ползающие на зелёных коленках в поисках мячика, две дамы с растерянными лицами и вертлявый мальчик Серёженька, получивший подзатыльник за то, что не уследил за собачкой Раечкой. Мы их уже не видели. Правда, иногда доносился печально-драматический высокий голос, переходящий на гласных в ультразвук:

      – Рая! Рая! Ко мне, моя девочка! Раечка, иди к своей мамочке!

      «Мамаша, успокойтесь, ваша дочь в надёжных лапах!» – хотелось гавкнуть в сторону асфальтовой дорожки. Мы весело бежали по лужайке, утопая по самые уши в зелёной душистой травке. Её упругие стебельки нежно щекотали нам животики. Мы носились, как сумасшедшие, друг за другом, сбивая одуванчики и поскальзываясь на улитках.

      – Привет, Ромка! – вдруг донёсся густой бас откуда-то сверху. – Всё носишься?

      Я поднял глаза вверх и увидел огромную голову без ушей, заслоняющую своими размерами солнце и половину парка. Это был мой друг Тайсон. Его величественная фигура стояла на трёх лапах возле куста сирени. Великолепно сложенный торс, могучая грудь, необъятная напряжённая шея, ошейник, застёгнутый на последнюю дырочку, вдруг замерли, как на чёрно-белой фотографии с собачьей выставки. Под кустом сирени журчало.

      – Ой, Ромочка, кто это? – нежно пролаяло из-под жёлтого одуванчика.

      Журчание резко прекратилось, Тайсон быстро опустил правую заднюю конечность и глубоко втянул себе в нос запахи окружающей среды. Пахло женскими духами Angeou Demon le Secret, совсем как у его хозяйки. А ещё пахло селёдкой и обойным клеем. Это уже от Ромки. Раздвинув своими лапками широкие листики подорожника, к «мужчинам», грациозно виляя рыжим пятнышком на попке, вышла Раечка. Тайсон, галантно сглотнув набежавшую слюну, представился:

      – Тайсон Памелла Энжел Америка третий! Американский питбультерьер. Для вас, мадам, можно просто Тайсон.

      – Раймонда Сигуэрра Сьерра де Паско. Разумеется, первая. Такса. Можно просто Рая. Между прочим, мадемуазель.

      Как же мне было неудобно смотреть на всё это. Скажите, пожалуйста, какие мы породистые! А как на кусты в парке сикать при всех… Я видел, как мелко-мелко задрожал у Раечки кончик хвостика, как заблестели её глазки, спотыкаясь взглядом о бугры мышц на груди у Тайсона. Видел и как этот здоровенный