«Игры престолов» средневековой Руси и Западной Европы. Дмитрий Боровков

Б.), Мстислава в Тмутаракани». Новгородская Карамзинская, Новгородская IV, Софийская I старшего извода, Воскресенская и Никоновская летописи при воспроизведении этого перечня добавляют, что Станислав был посажен Владимиром в Смоленске, а Судислав – в Пскове. В большинстве летописей это событие датировано 6496 (988) г., но Никоновская летопись относит это событие к 6497 (989) г.[57] Разумеется, отнесение этой информации к 988 или 989 гг. – чистая условность. Ретроспективный характер позволяет предполагать позднее происхождение этого списка, разрывающего повествование о христианизации Русской земли. Возможно, его появление на страницах летописи в современном виде связано со становлением Борисоглебского культа.

      По мнению А. А. Шахматова, этот перечень, где сыновья Владимира Святославича были распределены по старшинству, мог читаться в «Древнейшем Киевском своде 1037–1039 гг.»[58], но был подвергнут переработке в «Начальном своде 1093–1095 гг.». В результате под 980 г. появился краткий перечень, где сыновья были атрибутированы различным женам Владимира, из которого следовало, что он имел от Рогнеды Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей; от гречанки – Святополка, от чехини – Вышеслава, еще от одной жены – Святослава и Мстислава, а от болгарыни – Бориса и Глеба. При составлении этого перечня автор «Начального свода» допустил ряд ошибок, назвав старшим сыном от Рогнеды Изяслава, приписав Вышеслава другой матери («чехине»), а Владимиру – «лишнего» сына по имени Мстислав. А. А. Шахматов также обратил внимание на то, что вводная фраза, открывающая перечень под 988 г. и в ПВЛ, и в НIЛМ, не согласуется с последующим рассказом, на основании чего предположил, что в первоначальном тексте читалось: «Володимеру просвещену самому», а затем следовало «какое-нибудь сказуемое»[59]. Позже было высказано предположение о том, что перечень сыновей Владимира под 988 г. составлен по образцу перечня 12 сыновей библейского патриарха Иакова в «Сказании о 12 камнях на ризе первосвященника» Епифания Кипрского[60], однако приведенные параллели были признаны произвольными и малоубедительными[61]. По мнению С. М. Михеева, в первоначальном варианте перечня под 988 г. были названы 7 сыновей (Вышеслав, Изяслав, Святополк, Ярослав, Всеволод, Святослав, Мстислав)[62], позднее были добавлены имена Бориса, Глеба (с упоминанием соответственно Ростова и Мурома)[63], а также Станислава, Позвизда и Судислава. Исследователь также предположил, что в порядке расположения имен были произведены изменения: имя Святослава при распределении княжений оказалось упомянуто перед именем Всеволода[64]. Однако есть некоторые основания полагать, что имя Святослава, равно как и место его княжения, являлось вставкой, подобно именам Бориса и Глеба.

      А. А. Шахматов, комментируя первый раздел княжений между сыновьями Владимира, отмечал, что «Святослав посажен летописцем в Деревех едва ли не в связи с последующей его судьбой, когда

57

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 121; Там же. Т. 2. Ипатьевская летопись. М., 2000. Стб. 105–106; Там же. Т. 3. С. 159; Там же. Т. 4. Ч. 1. Новгородская Четвертая летопись. М., 2000. С. 89–90; Там же. Т. 6. Ч. 1. Софийская Первая летопись старшего извода. М., 2000. Стб. 105; Там же. Т. 7. Летопись по Воскресенскому списку. М., 2000. С. 313; Там же. Т. 9. С. 57; Присёлков М. Д. Троицкая летопись (Реконструкция текста). [2-е изд.] СПб., 2002. С. 115–116 (Пер. в кн.: ПЛДР. XI – начало XII века. C. 37).

58

Гипотеза о Древнейшем своде, получившая развитие в ряде последующих работ, остается наиболее уязвимым элементом шахматовской концепции, в качестве альтернативы которой в разные годы предлагались «Сказание о первоначальном распространении христианства» (Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М., Л., 1947. С. 44–76), «свод 996 г.» (Черепнин Л. В. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие ей летописные своды // Исторические записки. Т. 25. М., 1948. С. 331–333), «Сказание о первых русских князьях» начала XI века (Тихомиров М. Н. Начало русской историографии // Он же. Русское летописание. М., 1979. С. 46–66), «Сказание 1016 г.» (Цукерман К. Наблюдения над сложением древнейших источников летописи // Борисоглебский сборник (Collectanea Borisoglebica). Вып. 1. Paris, 2009. С. 189–198), и т. д. Вопрос продолжает оставаться дискуссионным, поэтому термин «Древнейший свод 1037–1039 гг.» применяется здесь лишь как формулировка, обусловленная соответствующим историографическим контекстом, ибо первый памятник русского летописания мог сложиться раньше интервала, предложенного А. А. Шахматовым.

59

Шахматов А. А. История русского летописания. Т. 1. Кн. 1. С. 107–109, 120–121.

60

Данилевский И. Н. Повесть временных лет. C. 169–173.

61

Лаушкин А. В., Ранчин А. В. Еще раз о библеизмах в древнерусском летописании // Ранчин А. М. Вертоград златословный. Древнерусская книжность в интерпретациях, разборах, комментариях. М., 2007. С. 36–40; Он же. Памятники Борисоглебского цикла: текстология, поэтика, историко-культурный контекст. М., 2017; Шайкин А. А. Повесть временных лет: история и поэтика. М., 2011. C. 416–418.

62

Михеев С. М. «Святополкъ же седе Кыеве по отци»: усобица 1015–1019 гг. в древнерусских и скандинавских источниках. М., 2009. С. 68–71, 143–145.

63

Шахматов А. А. История русского летописания. Т. 1. Кн. 1. С. 78–79.

64

Михеев С. М. «Святополкъ же седе Кыеве по отци»… С. 144.