Темный бог вечности. Червивое яблоко 2. Наг Стернин

следовало, что дело было действительно важное, нюх братцы, и в самом деле, имели отменный. Надо было идти. Лайза со вздохом принялась отключать компьютеры.

      Дела ее в новой жизни складывались… непонятно. И ладно какие-нибудь внешние факторы были бы тому причиной. Так нет же. Причина была в ней самой.

      После той памятной ночи, взорвавшей всю ее жизнь, развитие новой личности шло в ней на редкость стремительно. Она уже не ощущала свое новое тело как нечто чужеродное, она и была этим телом, то есть, точнее, и им тоже. Она отчетливо видела все перемены, в ней происходящие, она видела, что Старая Лайза размывается, уходит куда-то, ей было этого безумно жаль… и вообще, какой она, новая Лайза еще получится? Пример пресловутой Эни Боди стоял перед ее глазами и день, и ночь, пугая до колик в животе.

      Было еще одно обстоятельство, доставлявшее ей немало мучений. Обстоятельство это носило вполне конкретное имя – Серж Кулакофф. По мере развития новой личности, она с ужасом начала понимать, что то чувство, которым она жила, будучи отложенным фантомом, уходит куда-то, тает и вот-вот сойдет на нет вместе с фантом Старой Лайзы. Старая Лайза, которую она теперь упорно называла матерью, сказала ей, что Серж об этой любви знает и, похоже, ее разделяет.

      "Но Сержа любила не я, а она, – думала Лайза в смятении. – И кто из нас, дур эдаких, отверг Рекса?"

      Рекс ничего не понимал и весело улыбался. Серж все понимал и улыбался грустно.

      Сама Лайза, пытаясь удержать гаснущее чувство, со всем пылом, унаследованным от "матери", с головой окунулась в научные проблемы, занимавшие Сержа, чтобы разделить его интересы, и… неожиданно лихорадочно ими увлеклась. Успехи, которых ей за весьма короткий срок удалось добиться, поражали даже Кулакоффа.

      Однако доставшаяся ей в наследство от Старой Лайзы пылкость научным направлением исчерпываться не желала. По мере того, как личность ее обретала цельность, осваивала молодость как непреложный факт и собственное органичное свойство, Лайза с паническим ужасом почувствовала, что ее тянет к мужчинам. Не к кому-то одному, конкретному, определенному, а к мужчинам вообще, к мужчинам как… философской категории! Причем она не желала ограничиваться абстракцией, пусть и философской. Она желала иметь их, так сказать, как объективную реальность, всенепременно данную ей в ощущении… во всей полноте физических ощущений.

      Чтобы преодолеть это, она еще больше уходила в работу, доводя себя, свой мозг до изнеможения. Она даже была рада постоянно терзавшей ее боли в позвоночнике, благо боль эта, разыгравшись, мгновенно вышибала из головы все посторонние докучные мысли и желания. Привело это, однако, к результату, совершенно противоположному желаемому, поскольку, вкупе с интуитивизмом, ударными темпами в ней принялась развиваться новая личность, окончательно добивая милую старую Лайзу.

      Рекс качал головой в веселом изумлении. Серж, который, кажется, уже смирился с ситуацией, качал головой в изумлении унылом. Сама Лайза воспринимала это как "подлянку" со стороны судьбы и готова