Стыд. Альбина Викторовна Новохатько

Катя. – От тебя несёт сексом. И вообще мне плевать, делай что хочешь.

      – Так уж и плевать? – съязвил я, в поисках чая. – Где у тебя чай? Сахар? – я открывал и закрывал дверцы пустых шкафов.

      – У меня нет ничего, – ответила она. – Кухня девственная, ни разу в ней не готовила.

      – А чего стразу не сказала? – я ошарашенно захлопал глазами.

      – Так, решила по – прикалываться, скучно мне, – Катя попыталась улыбнуться, но зашлась в кашле.

      Я только сейчас обратил внимание на гору лекарств лежащих на журнальном столике, а вот из еды ничего не оказалось. Пришлось даже заглянуть в мусорное ведро, что бы убедится окончательно.

      – Ты вообще, когда в последний раз ела? – в ужасе спросил я.

      – Вчера вроде…– Катя снова зашлась в приступе кашля.

      Я подскочил к ней, приложив пальцы ко лбу охнул. Она горела, срочно нужно было ехать в больницу.

      – Да ты спятила, – проворчал я, подхватив её на руки, быстро пошёл к двери.

      – Только не больница…– пробормотала она. – Ненавижу больницы…

      – А мне начхать, – рявкнул я, распахнув входную дверь. – Тебе нужны уколы, детка.

      – Детка? – Катя обвила меня руками за шею. – Уколы? Ты просто душка. Я люблю тебя.

      Я захлопал глазами, переступив порог лифта. Она явно бредила, этого не может быть.

      – Катя? – тихо позвал я. – Что ты такое говоришь?

      – Да…– прошептала она, обдавая мою шею горячим дыханием. – Люблю,…Ты такой нежный…– затем раздался храп.

      – Катя? – снова позвал я. – Ты что уснула?

      Она снова смачно хрюкнула, её рука безвольно упала вниз. Случилось то, чего я так сильно боялся, после отношений с Наташей. Мы могли бы прекрасно проводить с Катей время, наслаждаться близостью, но не говорить о чувствах, потому как я не хотел никого любить, как и не хотел, что бы любили меня. Вот только я опоздал, она говорила искренне, то, что творилось в её сердце. Но что чувствуя, я?

      ****

      Я пристально смотрел на неё, ожидая, когда она проснётся, прошли самые тяжёлые сутки в моей жизни. Она могла бы сгореть, не подоспей я вовремя, от одной только мысли меня бросало в жар. Из руки торчала капельница, её меняли каждые два часа, прогоняя меня из палаты.

      – Пить…

      Прохрипела Катя, заморгав глазами.

      – Сейчас! – выпалил я, схватив на столе графин, налил немного в стакан. – Вот, – приподняв её голову, позволил сделать несколько маленьких глотков. – Пока хватит.

      – Где я? – Катя заморгала глазами, затем распахнула их. – На мне что памперс?

      – Ну…– Я едва сдерживал улыбку. – Тебя постоянно прокапывают, вполне логично.

      – Ладно, так даже удобно, – Катя улыбнулась. – Значит, ты сидел рядом?

      – Ты помнишь что-нибудь? – осторожно спросил я, присев на стул. – Как я пришёл?

      – Помню, конечно, – Катя захлопала растеряно глазами. – Потом я уснула на диване, а проснулась здесь.

      – Ясно, – я с облегчением выдохнул. – Так и было. Если бы я не пришёл, ты бы сгорела. Почему ты такая упёртая? Неужели