Фраера. Валерий Горшков

сделки порядком устали. Охранники же, простоявшие все время на ногах, вообще выглядели как выжатые лимоны.

      – Сколько всего получается? – тихо спросил мужчина со шрамом у одного из шкафов.

      Я готов был поспорить, что он и сам мысленно плюсовал каждую цифру, а интересовался для проверки.

      Когда громила, быстро ткнув пальцем в кнопку, пробасил: «Пятьдесят две ровно», «Жан Маре» сразу же кивнул и перевел взгляд на нас с Сергеем, вопросительно подняв брови.

      – С учетом двадцати пяти процентов минуса таки выходит, – ответил Хаммер, пряча блокнот в карман. – Все точно.

      «Бюрократ» достал чистый носовой платок и промокнул блестящую от пота лысину.

      – Хо-ро-шо, – едва заметно нахмурил лоб человек со шрамом, а потом взял из руки охранника кейс, и на обшарпанную поверхность двухтумбового стола одна за другой стали ложиться перетянутые банковской лентой с надписью «Внешэкономбанк» пачки американских долларов.

      Ни я, ни Павлов таких денег никогда в глаза не видели, поэтому нам стоило немалых усилий изображать из себя прожженных асов зарождающегося капитализма. Хотя, судя по выражению лица моего друга, выходило это у нас не слишком хорошо. Его волевой фэйс покрылся пятнами и потемнел от напряжения, а пальцы едва заметно дрожали.

      – Пятьдесят одна, пятьдесят две. Все, – закончил отсчет покупатель и предложил: – Пересчитайте.

      Я достал складывающуюся сумку, расстегнул молнии, в результате чего она увеличилась раз в десять, и смахнул туда десять упаковок пятидесятидолларовых и две пачки десятидолларовых купюр, снова закрыл сумку, повесил себе на плечо и сказал:

      – Все в порядке.

      Хаммер, подтверждая мои слова, молча кивнул.

      – В таком случае я хотел задать вопрос, – вмешался в разговор деятель мэрии. – Есть ли у вас еще подобный товар? Мы могли бы купить его на прежних условиях.

      – Возможно, – пожал плечами Павлов, снова доставая сигарету. Он курил, практически не переставая, все четыре часа. – Мы свяжемся с хозяином мастерской и договоримся о встрече.

      – Хорошо, – согласился, вставая, двойник Жана Маре. – Только учтите – наше предложение действует всего четыре дня. Если надумаете – дайте нам знать не позднее чем послезавтра. – Он посмотрел на старика, жадно потягивающего минералку: – С вашего разрешения мы пойдем.

      Ежу было понятно, что ювелир в этом деле не более чем пешка, но папик терпеливо дождался, пока старый хрен не приговорит остатки воды, не поставит стакан на стол и, разведя руки в стороны, не произнесет:

      – Как скажете, господа, как скажете!.. Я свое дело выполнил.

      – Это точно, – устало ухнул «бюрократ», следуя за своим спутником и охранниками к выходу. – Если что, вы знаете мой номер телефона. Всего доброго. – И он, с трудом протиснувшись через настежь распахнутую дверь, скрылся в коридоре. Какое-то время из-за прикрытой двери еще раздавалось его сопение и шаги, а затем все стихло.

      Ювелир тяжело обрушился на привычное место за столом, опустил подбородок на ладони и молча