Последний подарок. Радмир Рамильевич Жук

рождая сотню, а, может быть, и тысячу вопросов, но, из всех этих вопросов я выбрал тот, что интересует меня сейчас больше всего.

      – Где здесь? – спросил я, услышав недовольство в собственном голосе.

      Михаил Федорович ответил не сразу. Сначала он перевел взгляд на пустую чашку перед собой, затем посмотрел на меня. Его темно-карие глаза блеснули, как блестят глаза полные слез, но это иной блеск. Холодный. От него у меня даже пробежали мурашки. Затем Михаил Федорович приблизился к столу и произнес своим монотонным голосом:

      – Здесь. Там, где люди оказываются после смерти, – тут же профессор перешел на шепот. – Роман Сергеевич, вы умерли сегодня утром.

      «Сумасшедший!» – это слово застыло на моих губах, но в последний момент, я заставил замолчать себя. Сомнений нет! Передо мной сумасшедший. Душевнобольной. Шизофреник.

      Михаил Федорович парировал все мои мысли лишь легкой ухмылкой.

      Еще этого мне не хватало, связываться с сумасшедшим. И, что я должен ему на это ответить? Согласиться с ним? Согласиться, что я мертв? Но, ведь вот он я, жив, здоров! Сижу в кафе, наслаждаюсь жизнью, и, осознаю какой бред, несет этот старик. Или, может, я не так его услышал?

      Я посмотрел на профессора, и, поспешил уточнить.

      – Простите, вы сказали, что я умер?

      – Все верно, – как ни в чем не бывало, ответил мой собеседник, и, потянулся к внутреннему карману пиджака.

      Все его движения неспешны. Я где-то читал, что при некоторых психологических расстройствах движения становятся заторможенными. Этот человек однозначно сумасшедший. Ведь теперь внимание старика мгновенно переключилось на блокнот, что покоился в кармане его пиджака. Этот небольшой, но, достаточно толстый блокнот, легко помещается в ладонь моего собеседника, и, чем-то напоминает маленькую книжку. Только на ее черной обложке нет ни единой надписи.

      Затем профессор достал ручку из бокового кармана и, открыв блокнот, чуть ли не на последней странице, начал в нем что-то записывать.

      Я остался наедине со своими мыслями.

      И, что мне делать дальше? Все-таки не часто я сталкивался с душевнобольными людьми. Если честно, я с ними вообще никогда не сталкивался, что бы вот так, один на один.

      Я еще раз прокрутил в голове нашу встречу с этим человеком.

      Вот он пристально наблюдает за моей реакцией, расспрашивая меня, то о погоде, то о кофе. Затем говорит мне, что я умер, и, делает это так, словно сообщает мне, о чем-то обыденном, о том, что случается со мной чуть ли не каждый день. А, сейчас он что-то записывает в блокнот, будто меня здесь и вовсе нет. Бред. Все его слова полный бред. Я умер? Конечно, нет. Но, чего я добьюсь, начав с ним спор? Ровным счетом ничего, а то и хуже, ненароком вызову у него агрессию. Раз уж он убежден, что я мертв, то пусть так оно и будет…