Магия ранит. Илона Эндрюс

расследование. Послушайте, если вы назовете мне свое имя…

      Я нажала кнопку «Отбой» и аккуратно положила трубку на рычаг. Взгляд упал на кресло напротив. Две недели назад Грег сидел здесь, помешивая кофе. Ложечка описывала идеальные круги, ни разу не звякнув о стенки чашки. На миг я вновь, как наяву, увидела недавнюю сцену…

      Темно-карие, – скорбные, как на древних иконах, – глаза рыцаря смотрели на меня.

      – Прошу, Кейт, перестань злиться и выслушай меня. Это очень важно.

      – Я не злюсь. Все гораздо сложнее.

      Он кивнул. На его лице отразилось бесконечное терпение, способное привести в бешенство любую женщину.

      – Да-да, разумеется. Я не подвергаю сомнению богатство твоих эмоций. Но мне нужно, чтобы ты уяснила смысл моих слов. Итак, ты готова?

      – Ладно, валяй. – Я откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

      Грег извлек из кармана кожаной куртки свиток, положил на стол, неторопливо развернул и прижал края кончиками пальцев.

      – Это официальное предложение вступить в орден.

      – С меня хватит. – Я протестующе замотала головой.

      – Позволь мне закончить.

      Грег был совершенно спокоен. Он не сердился, не заявлял, что я веду себя как ребенок (чистая правда, между прочим), и потому бесил меня еще больше.

      – Продолжай.

      – Через несколько недель тебе исполнится двадцать пять. Цифры сами по себе мало что значат, но для возвращения в орден они весьма важны. После двадцати пяти влиться в наши ряды довольно сложно. Я не говорю, что невозможно, но крайне трудно.

      – Угу. Они уже засыпали меня своими брошюрами.

      Грег отпустил свиток и сцепил длинные пальцы в замок. Согласно законам физики, свиток должен был свернуться, однако оставался раскрытым.

      Временами рыцарь забывал о законах мироздания.

      – В таком случае ты имеешь представление о возрастных ограничениях.

      Это было утверждением, а не вопросом, но я ответила:

      – Имею.

      Слабый, едва заметный вздох. Не знай я Грега с детства, ничего бы не поняла. По его напряженной спине и легкому наклону шеи становилось ясно: он догадался о моем решении.

      – Надеюсь, Кейт, ты передумаешь.

      – Вряд ли.

      В его взгляде мелькнуло разочарование. Мы оба понимали, что остается за скобками: орден гарантировал защиту, что, в свою очередь, для человека моего происхождения – вещь первостепенная.

      – Могу я спросить – почему?

      – Я плоховато вписываюсь в любую иерархию.

      Для него орден – символ безопасности, надежности и власти. Каждый рыцарь служит идеалам ордена столь самоотверженно, что эта организация давно перестала быть собранием отдельных личностей и превратилась в единый мыслящий организм, разумный и невероятно могущественный.

      Грег принимал подобное положение дел всей душой, и орден платил ему взаимностью. Я же восстала и получила по шее.

      – Каждую минуту, проведенную там, я чувствовала, что растворяюсь. Съеживаюсь, как шагреневая кожа. Исчезаю. Поэтому я сбежала и больше