Голестан, 11. Бехназ Зарабизаде

кто она, но так и не вспомнила и решила, что наверняка это супруга одного из товарищей Али. В конце концов она сама обратилась ко мне:

      – Панахи-ханум, вы, наверное, меня не знаете?

      – К сожалению, нет. Сколько бы я ни думала, не могу вас вспомнить.

      – Вы имеете на то полное право, но вас знают все, так как вы супруга самого Али Читсазийана. Кто в Хамадане не знает о нём.

      – Спасибо большое, – еле слышно пробормотала я. – Вы очень любезны.

      – Мы в прошлом году после праздника в мечети Махдийе учились стрельбе. Помните? Вы нас там не заметили, но все женщины мимикой или как-то иначе указывали на вас, говоря, что вот та высокая девушка – жена Али Читсазийана. Я не знаю почему, но мне тогда показалось, что раз вы жена командира, вы, должно быть, стреляете лучше всех нас.

      Незнакомка засмеялась и добавила:

      – Но во время стрельбы все пули пролетели мимо мишени.

      Мне тоже стало смешно от тех воспоминаний, и я улыбнулась.

      Тем временем Марьям с большим подносом в руках, наклоняясь, предлагала чай всем гостям, сидевшим в гостиной, а Нафисе с сахарницей в руках следовала за ней.

      – Панахи-ханум, – продолжала незнакомка. – Мы состоим в кружке «Сопротивление» при мечети Махдийе и вместе с другими сёстрами занимаемся издательской деятельностью. Я прошу прощения… Но если бы вы смогли поделиться какими-то интересными воспоминаниями о супруге, мы могли бы это напечатать.

      Затем она открыла свою сумку и достала тетрадь с ручкой.

      Я погрузилась в мысли и воспоминания об Али, но в тот момент мне ничего не приходило в голову, и я сказала ей:

      – Но я ведь не была с ним во время военных действий, а у Али не было привычки рассказывать о войне.

      – То есть он ничего не рассказывал об операциях, о своих друзьях, о ранениях? – с удивлением спросила она.

      – Ничего. Если я и узнавала что-то, то не от него, а от его друзей. О себе самом он ничего не рассказывал.

      – Прошу прощения… Когда вы вышли замуж?

      – В марте 1986 года.

      Незнакомка стала считать на пальцах рук и сказала:

      – То есть вы жили вместе приблизительно год и восемь месяцев?

      – Да, приблизительно так.

      – Наверняка у вас есть какие-то воспоминания того времени?

      Я снова погрузилась в мысли и стала размышлять о том, каким воспоминанием мне поделиться: о жизни в Дезфуле или о поездке в Мешхед и Кум, рассказать о нашей свадьбе или же о приключениях в больнице Сасан…

      – Извините, а в чём цель этого интервью?

      – Ну, я думаю, что люди хотят знать о командирах, о том, какие они люди, и особенно о том, каковы они в личной жизни, в отношениях с супругой, с семьёй…

      Я улыбнулась в ответ на её слова и сказала:

      – Люди знают Али лучше, чем его семья и я. Он известен своей храбростью, своей любовью к имаму Хомейни и внимательностью к его изречениям. Во всех своих речах Али постоянно повторял одну мысль: «Не давайте идеям имама оставаться неисполненными».