Онтология поэтического слова Артюра Рембо. Л. К. Нефёдова

за признанием и первенством на парижском поэтическом Олимпе, что он сам недвусмысленно транслирует в поэтических кругах. Яркость и сила поэтического духа Рембо столь очевидны, он настолько осознанно вступает в схватку со всеми и вся, что, на наш взгляд, привычная для сознания поклонников поэзии концептуальная модель – возвышенный поэт в конфликте с приземлённым миром, который его убивает, – здесь неуместна. Рембо-поэт бескомпромиссен в своей схватке с существующим миром. Но Рембо-буржуа приноравливается к требованиям буржуазного социума.

      Биографы обычно стремятся подчеркнуть в жизни Рембо эпатажное, вопиющее, душераздирающее содержание[15]. И в самом деле, трудно назвать детство поэта беззаботным, отрочество гармоничным, юность счастливой: Рембо не знал отца, привык видеть озабоченную, отягощённую грузом повседневных забот мать. У него всегда была духовная дистанция с близкими ему людьми. Но это и было основой его безудержной свободы, реализованной в творчестве.

      Поскольку литературоведение пока что не располагает опытом конструирования собственно творческого пути поэта, мы в настоящей работе не рассматриваем те или иные эпизоды жизни Рембо, определившие или выявившие с позиций биографов характер его творческого становления. Полагаем, обращение к биографии Рембо на основе сложившейся традиции соотносить историю замысла текста, описание процесса его создания с фактом биографии не даст объективного видения смысла текста в данном случае, в отличие от распространенной практики.

      Поясним эту мысль на нескольких примерах. Так, понимание смысла текста А. Пушкина «Я помню чудное мгновенье…» расширяется и уточняется при обращении к биографическим фактам: ссылке в село Михайловское, поездкам к соседям в Тригорское, встречам с Анной Керн. Факт стихотворного текста не сводим к конкретному факту частной жизни – встречи поэта с определённой женщиной, но тем не менее соотносим с ним в оппозициях особенного и всеобщего.

      Или, например, история создания «Казачьей колыбельной» М. Лермонтова также раскрывает смысл текста, который написан в период службы на Кавказе под впечатлением пения казачки, укачивающей своего малютку, в момент расквартирования, когда ординарец поэта распаковывал вещи в казачьей избе, определённой поэту для постоя. Здесь также налицо связь биографического факта с артефактом.

      Стихотворение Поля Верлена о суетящейся мыши, написанное в тюрьме, также даёт возможность говорить о соотнесённости текста как артефакта с фактом его биографии. Эта соотнесённость очевидна, сколь бы ни был символистским сам текст.

      Dame-souris trotte,

      Noire dans le gris du soir,

      Dame-souris trotte,

      Grise dans le noir.

      On sonne la closhe:

      Dormerz les bons prisonniers!

      On sonne la closhe:

      Faut que vous dormiez.

      ___

      Дама-мышка шмыгает,

      Чёрная, в серости вечера,

      Дама-мышка шмыгает,

      Серая, в черноте.

      Звонят в колокол:

      Спите,

15

Птифис П. Указ. соч. – М., 2004.