Энциклопедия отношений. Валерий Кафа

как правило, неподготовленный человек паникует. Для выживания необходимо готовить себя к этому заранее и ежедневно». А я по присущей нам лени по-прежнему не работаю над собой. Как правило, мы всегда надеемся на авось. Хорошо, что я сейчас вспомнил об этом. И воспользовался народной мудростью: «Семь раз отмерь – один отрежь». Эта разумная энергия предупреждала меня – не разглашать факт контакта. Твердый бугорок в нижней части моего затылка подтверждает реальное наличие вживленного «контролёра» моих действий. Мое необдуманное ребячество, надо полагать, закончится обездвиживанием, которое ОНА или ОН наглядно сотворила с теми четырьмя бедолагами. Мы для нее подопытные кролики. Если я, избранный, не оправдаю доверия, то из миллиардов таких как я кроликов без проблем найдет другого.

      До обещанного Есенией звонка осталось три часа. Времени достаточно: и насладиться весной, и успеть ознакомиться с заветной тетрадью. Я не спеша прогулялся и некоторое время посидел на уличной скамейке, с удовольствием насыщая свои легкие воздухом, уже напитанным фитонцидами весны.

      Глава 21. Фёдор Егорович

      Придя домой, незамедлительно достал с книжной полки ту вещь, которая в последний час стала чувствительно жечь мое сознание. Я только в последнее время начал понимать, что по заложенной от природы нам лености мы возлагаем свое будущее на авось, а если требуется подумать, то рассуждаем только со своей колокольни, то есть руководствуемся только узкими личными познаниями жизни, будучи уверены, что мы уже пожили и достаточно мудры. Только у этой мудрости почему-то не хватает мудрости допустить, что у каждого своя колокольня. Как только я взял тетрадь, мои руки задрожали. Еще не раскрыв ее, почувствовал, насколько ценна для меня эта вещь. Благодаря многократным и длительным беседам с покойным тестем я научился на мир смотреть другими глазами – трезво и рационально. И благодаря моей стеснительной и скромной натуре и умению без возражений слушать, несмотря на мой достаточно сознательный возраст, Федор Егорович нашел во мне достойного преемника. Не считая внучки, то есть нашей дочки. Настя почти с пеленок впитывала его учения как губка влагу. И благодаря деду она была всезнайкой, которая давала полезные житейские советы даже нам, родителям, и была первой ученицей и отличницей в школе. Моя жена также слушала, не перебивая, но только из уважения, с целью не оскорбить отца. Федор Егорович отлично понимал, что любые беседы на философские темы всегда становятся нудными, если не ты, а тебя учат. Милое дело – учить жизни малых любопытных детей. А вот интерес взрослых, которые сами горазды учить, трудно зацепить. В беседе с Верой он замечал, как дочь уже не вникает в его речь, она думает о своем, а кивает только по инерции. Он потихоньку сбавлял темп речи, а затем совсем замолкал. Вера, опомнившись, сознавала, что ее «раскусили» и с улыбкой извинялась перед отцом. Макар – младший сын Федора Егоровича и Галины Ивановны – относился к группе