Яростный Дед Мороз. Рассказы. Родион Белецкий

тельской системе Ridero

      ГОЛОД

      Студент Кузмин умирал от голода. Без копейки денег он стоял возле институтской столовой и курил третью сигарету. Ему до слёз было жалко себя. Желудок скрутило от табачного дыма. Выход из положения был один, пойти и украсть тарелку с едой. Стыд бы он переборол, но его могли поймать. Публичного позора он бы не выдержал.

      Занять тоже было не у кого. Он и так уже ходил по институту зигзагами, скрываясь от кредиторов.

      Кузмин отбросил окурок и вошёл в столовую. Сильно пахнуло пирожками с капустой. Вдоль стойки тянулась очередь, люди семенили, заполняя и двигая подносы. Когда-то он тоже стоял в этой очереди, а черноволосый парень прямо перед ним взял второе, прошёл мимо кассы, прикрыв тарелку телом, и сел за дальний столик.

      Несчастный успел только воткнуть вилку в картофельное пюре, как к нему подскочила кассирша и принялась орать так, что не по себе стало даже тем, кто заплатил за обед, не говоря уже о том бедном парне.

      Кузмин вернулся в курилку. Его окликнули. Перед ним стоял его однокурсник, болгарин Бойков. Крупный, сытый человек с остатками чёрных волос на голове.

      – Я здесь сценарий написал, – сказал Бойков гордо.

      «Какой чудо», – подумал Кузмин, – «Студент сценарного факультета написал сценарий. Да за это надо приз давать!»

      – Я его по-русски написал, – продолжал довольный собой Бойков. – Можно я его тебе прочитаю.

      – Не, слушай, сейчас некогда,

      «Достаточно мне и физических страданий», – подумал Кузмин.

      – Ты занят, да? – не отставал Бойков.

      – Да. Человека жду.

      – Пойдём, пожалуйста. А я тебя угощу потом. И выпьем.

      Выбора не было.

      – Пошли, – согласился студент Кузмин.

      Решили сесть в стеклянной галерее, где разрешено было курить. Впрочем, в институте можно было курить где угодно. Творческий ВУЗ, что и говорить.

      – Называется «Птичка», – сообщил Бойков, доставая листок из внутреннего кармана пиджака. – Нравится название?

      – Очень, – особенно Кузмину понравилось, что весь сценарий занимал половину страницы. Краткость – сестра таланта.

      Бойков надел очки.

      – Я начинаю.

      – Давай.

      – Только будь строгим. Про все ошибки говори.

      – Начинай. Всё скажу.

      Читал по-русски Бойков хуже, чем говорил. А писал и того площе.

      – Жила-была птичка… – начал он.

      «И как это можно снять?» – подумал Кузмин.

      – …была она свободной, и летала, где хотела, – продолжал Бойков, добавляя в голос трагические ноты. – Но не было у неё совершенно «пшенаводы».

      – Чего не было у птички?

      – Пшенаводы.

      – Дай посмотреть, – Кузмин заглянул в листок. – И что это такое, по-твоему?

      – Пшенаводы? Ну, это чем птичка питается. – Бойков говорил абсолютно серьёзно.

      – Нет. Пшено – это одно слово. Вода – это другое слово. Два разных слова. И пишутся раздельно.

      – Спасибо, друг. – Бойков принялся чиркать в странице. Кузмин почувствовал, что от голода его начинает подташнивать.

      – Можно, дальше?

      – Давай. Конечно, давай.

      Далее по сценарию оказалось, что птичка из-за отсутствия «пшенаводы» совсем потеряла разум, и залетела, сама, по своей воле в золотую клетку. Там её, разумеется, заперли, и она сидела там, как дура. Еды много, а свободы нет. Заканчивался сценарий мудростью: «Не будьте, как птичка».

      – Это нельзя снять, – резюмировал Кузмин, когда Бойков закончил чтение.

      – Почему?

      – Как ты себе это технически представляешь?

      – Дрессировщик, птичка… – проговорил Бойков неуверенно.

      – И кто это смотреть будет, по-твоему? – голод сообщал словам Кузмина особый вес. – Кому интересно, как тоскливая птичка летает туда-сюда, а голос за кадром просит нас не быть, как она?

      Бойков заметно расстроился.

      – Ну и что. Я хуже фильмы видел, – только и смог он сказать.

      – Не грусти. – Кузмин похлопал однокурсника по плечу. Бойкова было жалко. От огорчения, его нижняя губа совсем закрыла верхнюю. – Короче, дело вот в чём. Ты написал сценарий мультфильма. Подпиши там: «Сценарий мультфильма». И всё встанет на свои места.

      – Это ты очень здорово придумал.

      – Конечно, здорово. А теперь, пошли есть.

      Кузмин поднялся с места. Но Бойков остался на месте.

      – Подожди, пожалуйста.

      – Ну, что ещё?

      Бойков вытащил из кармана толстую пачку исписанных листов.

      – Это продолжение. У меня это большой сценарий из киноновелл. Ведь мастер говорил, так можно, правда?

      – Правда, – ответил Кузмин упавшим