Face-to-face. Серия СИНИЙ ОЛЕНЬ. Книга вторая. Галина Тер-Микаэлян

два моих письма она почему-то не ответила.

      – Возможно, что письма не дошли – письма за рубеж вообще часто пропадают.

      Разговор настолько увлек Юрия, что он забыл о своих бедах и о времени, однако судомойка в грязно-белом переднике, начав собирать со стола посуду, напомнила:

      – Закрываемся, товарищи, пальто с вешалки забирайте, а то сейчас гардеробщица уходит.

      Действительно, кроме них и доевшего, наконец, свои блины мужчины с индифферентным лицом, в зале уже никого не было. Выйдя на улицу, Самсонов вздохнул полной грудью:

      – Снег-то какой валит! Ладно, я на вокзал – вроде уже привык, как к себе домой иду.

      – Вы что, все это время на вокзале? – поразился Юрий. – Неужели у вас в Москве нет ни знакомых, ни родственников?

      Самсонов пожал плечами:

      – А у меня вообще нигде родственников нет, я детдомовский. Женился, когда только в Кемь приехал – год пожили и разошлись, не пришелся я ее родным ко двору. Теперь и не помню даже, какая она была.

      Они прошли еще несколько шагов, потом Юрий нерешительно предложил:

      – Знаете, что я вам предложу… гм… поедемте ко мне, а? Квартира у нас большая, с женой познакомлю, переночуете, а завтра я, может, поговорю с кем-нибудь относительно вашего дела, меня самого это все крайне заинтриговало.

      – Ну… не знаю, – голос Самсонова прозвучал неуверенно, хотя чувствовалось, что предложение Юрия пришлось ему по душе. – Неловко, наверное.

      – Было бы неловко, я бы вас не приглашал. Поехали.

      – Ну… хорошо, спасибо. Честно говоря, устал я, как собака, от всех этих хождений, хоть на одну ночь голову приткнуть. Только зайдем на вокзал – у меня в камере хранения чемодан с чистым бельем, а то не мылся уже сколько, псиной от меня несет.

      Когда они подходили к Курскому вокзалу, крупные хлопья уже не падали, и мглистый воздух, пронизанный светом фонарей, состоял, казалось, сплошь из мелких сверкающих капель. Дворники, энергично орудуя скребками, с трудом сгребали снег к краю тротуара. Воздух звенел выражениями, что издревле несут облегчение русской душе. Старательно обходя сугробы, Юрий старался ступать по протоптанным другими пешеходами дорожкам, и говорил:

      – Знаете, у меня сейчас возникла такая мысль: ведь полотна эти, если так рассудить, народное достояние, которое имеет огромную ценность. Раз они неизвестно куда сгинули, то этим, наверное, должен заняться Комитет государственной безопасности. Вы не хотите туда обратиться?

      – Я уже думал, – хлюпнув носом и глубоко вздохнув, сказал Самсонов. – Правда, немного боязно – все-таки такая организация, еще пришьют что-нибудь.

      – Ерунда, сейчас не тридцать седьмой год, что вы, право!

      – Да, наверное. Что ж, наверное, я вашему совету и последую, другого выхода нет. В конце концов, мне терять нечего, я человек одинокий.

      – Возможно, я сам… – начал было Юрий, но не договорил,