Браслет из города ацтеков. Екатерина Лесина

ты, значит, тут работаешь? И давно?

      – Второй день.

      – А уже освоилась. Ну-ну… – он окинул Анну придирчивым взглядом. – Быстрая, значит.

      – Послушайте, – Анна остановилась и, цепенея от собственной смелости, повернулась к Переславину. – Я не знаю, что вам от меня надо. Я понимаю ваше горе и очень вам сочувствую, однако ваше поведение напрочь это сочувствие убивает.

      – И чем же?

      У него глаза седые. Не серые, а именно седые, уставшие от жизни.

      – Вы срываете злость на других. Вам не важно, виноват этот другой в чем-то или нет. Главное ведь ваше желание, а… – Анна запнулась. – А остальное не имеет значения. Извините. Полагаю, в холле вам будет удобно дождаться появления господина Тынина.

      Переславин схватил ее за воротник пальто и дернул.

      – Умная, да? Вежливая?

      – Отпустите!

      Рванул так, что ткань затрещала. Анна не удержалась на ногах и рухнула в объятья Переславина. От него пахло спиртным и табаком.

      – Немедленно прекратите!

      – Или что? Ты будешь кричать? Но здесь же никого нету. А я хам. И привык срывать злость на других. Сейчас я злюсь. Других нет. Страшно?

      Да. Он сильнее. И безумен, потому что у него горе и он заливает это горе спиртным. Но теперь он понял, что, сколько бы ни выпил, боль не отступит.

      Эдгар Иванович оттолкнул Анну и буркнул:

      – Топай давай. Веди. Ты чай обещала, а я замерз как собака. Эй, вот только реветь не надо! Слышишь? Я бабьих слез на дух не переношу.

      Анна по тропинке бежала. Переславин уверенно держался сзади. Она ненавидела его и собственную слабость. Вот новая подруга Геннадия нашла бы, что ответить. Или как воспользоваться ситуацией.

      Анна же… курица она. Иначе и не скажешь.

      У самых дверей Переславин тихо сказал:

      – Извини.

      Но это тоже ничего не значило.

      Примечания

      1

      Гимн Несауалькойотля.

      2

      Воин, который погибал в бою или на жертвенном камне, становился куаутекатлем, или спутником солнца. Каждый день он должен был вместе со своими товарищами занимать свое место в свите бога.