Браслет из города ацтеков. Екатерина Лесина

воспринимать реальность.

      Значит, Анечка, которую убили, дочь. Сколько ей было? И почему это стало вдруг так важно?

      Переславин спал. И Анна, сидя в кресле, терпеливо ждала, когда иссякнет сон. Она надеялась, что это не случится слишком скоро, ведь лишь во сне этот человек сможет вернуться в прежнюю, нормальную жизнь. Анна не заметила, как задремала сама. Только ее сны были серы, словно выплетены из тени. И Анна нисколько не жалела, когда они заканчивались.

      – Где я? – это было первым вопросом Переславина. Он лежал, тер глаза и разглядывал Анну с прежней брезгливостью.

      – В кабинете Адама Сергеевича Тынина. Как вы себя чувствуете?

      – Хреново.

      Переславин перевернулся на спину и со стоном закрыл глаза руками. Так он лежал минуты две, и Анна не торопила.

      – Воды дай.

      Анна подала.

      – Чего тут было?

      – Вы желали видеть Адама Сергеевича. Он согласен вас принять. Но полагаю, сначала вам следует привести себя в порядок, – Анна старалась говорить ровно и спокойно.

      – Полагает она… правильно полагает. Надо. Значит, я отключился? – Он провел ладонью по щеке и с удивлением потрогал щетину. – Черт. Не умею пить. Хамил?

      – Вы были эмоциональны.

      – А ты не умеешь врать.

      Сев, Переславин попытался дотянуться до ботинок. Не вышло.

      – Давайте я вам помогу, – предложила Анна.

      – Отвали. Сам. – Он сполз на пол и, прислонившись спиной к дивану, застыл. Дышал Переславин часто, а лицо его покраснело. Он закрыл глаза, запрокинул голову и прижал ладонь к груди.

      – Я врача вызову.

      – Сказал же, отвали. Таблетки лучше подай. В пиджачке. Должны быть.

      Прозрачная туба лежала в кармане, и Анна вытряхнула две желтых пилюли на широкую ладонь Переславина, подала воды и плечо подставила, уговаривая прилечь. Но Переславин снова от помощи отмахнулся.

      – Слушай, ты, тебе заняться больше нечем? Заботливая выискалась… видал я твою заботу… всех вас… и тебя тоже. – Переславин смотрел поверх Анниной головы, и Анна обернулась. Так и есть, на пороге комнаты стоял Тынин.

      – У него с сердцем плохо, – Анне вдруг стало стыдно, что она сидит на полу рядом с совершенно незнакомым человеком и еще этому человеку навязывается.

      – В таком случае ему не следовало злоупотреблять алкоголем.

      – Эт точно, – Переславин оперся обеими руками на диван и поднялся. – А ты, значит, Тынин будешь? Я про тебя все знаю.

      – Данный факт не дает вам право оскорблять моих сотрудников.

      – А я тебя знаю, – Переславин больно ткнул пальцем в плечо. – Ты Генкина жена. Я на корпоративке тебя видел. Еще подумал, что ты – знатная овца. А он – парень не промах. Зубастый.

      – Все-таки, возможно, нам лучше перейти к делу?

      Анне удалось сохранить невозмутимость. И плакать почти не хотелось. Прав был Эдгар Иванович, овца она, а на правду не обижаются.

      Человек трижды возвращался к спортивному залу. Он садился на грязную лавку в ледяной коре, вытягивал ноги, раскладывал