Не ходи служить в пехоту! Книга 3. Завели, сели, поехали. Там разберемся. Юрий Тимофеев

ногами, после чего началась влажная уборка.

      Этого, от них, мне было достаточно.

      Ни слова не произнося подойдя к Кучумову нанес ему несколько ударов ногой.

      – Хватит! – заорал Кучумов.

      – Проси прощения чмо! Громко, так что бы весь личный состав слышал! – заорал я и нанес ему сильнейший удар ногой в ягодицу.

      – Не буду!

      Я нанес еще несколько ударов, но Кучумов издавал только стоны.

      Не попросит. Бесполезно. Надо как-то выходить из этой ситуации.

      Подошел к своей роте. Увидел один ненавидящий взгляд и тут же нанес удар, потом еще несколько ударов по кому попало. Воцарилась тишина.

      – Батальон строиться! Бегом!

      Все быстро зашевелились, забегали.

      – А сержанты в этом сраном батальоне есть?

      Начали раздаваться команды сержантов. Построились. Мне доложили.

      Стояла мертвая тишина.

      – С этого момента все мои команды и распоряжения выполняются мгновенно и беспрекословно, всем личным составом батальона. Есть те, которые не согласны?

      Тишина.

      – Не слышу!

      – Никак нет! – ответил батальон в разнобой.

      – Не понял.

      – Никак нет.

      В итоге через несколько раз получил громкий и дружный ответ.

      Кучумов продолжал находиться в том же месте и слегка постанывал.

      – Вольно! – подал я команду.

      Осмотрел весь строй и обратился ко всему личному составу.

      – Мужики! Я не хотел этого всего. Я не хотел бить Кучумова. Даю вам честное слово. Как его зовут?

      – Саня. – ответил кто-то.

      Я подошел к Кучумову и произнес:

      – Саша, я не хотел тебя бить, я не хочу тебя унижать. Ты не оставил мне выбора, ты меня сильно унизил, и я был вынужден ударить своего сослуживца солдата, тем более русского. Прости меня, Саня, от души прошу. Прости. Я тебя тоже простил. Даже без твоих слов простил.

      Я протянул руку, перекинут руку Кучумова через свою шею и начал поднимать его с пола. Посадил на табуретку.

      Подозвал санинструктора роты (в то время эта должность еще была в роте и ее занимал нормальный боец, имеющий диплом медучилища), приказал оказать помощь Кучумову.

      – Почему? – задал я вопрос подойдя к строю.

      Бойцы смотрели на меня с недоумением.

      – Почему, когда к солдатам грузинам или азербайджанцам приходит служить офицер грузин или азербайджанец, то они сразу окружают его и стараются помочь? А вы, когда пришел я, такой же русский, как и вы, встретили меня с враждой? Почему? Я вас спрашиваю?

      Стояла гробовая тишина.

      – Вы все наверняка успели послужить и с кавказцами, и с призывниками из Средней Азии и многое успели понять. Почему вы меня так встретили? За что?

      Я медленно обошел строй, всматриваясь в лица бойцов. Многие отводили свой взгляд. Было видно, что мои слова запали им в душу.

      – Я так мечтал о том, чтобы у меня все солдаты были русскими, пускай бурятами, украинцами, якутами, но русскими по мозгам,