Красный рок (сборник). Борис Евсеев

и днем…

      Синти-поп, прозвучавший в первый святочный вечер, был куда веселей и приятней, чем слегка устаревшая «психоделия 60-х».

      Крохотная девушка в телесном велюровом костюме, с экстатическими глазами и выкрашенным в клюквенный цвет буратинистым носом произнесла со сцены вступиловку:

      – Друзья! Сегодня вы имеете возможность соприкоснуться с экзистенциальным городским шаманизмом и услышать суровую мужскую лирику тех, кому за тридцать.

      Слушатели, ждущие музыки, а не удлиненных слов, – недовольно зашумели.

      Один Ходынин зааплодировал.

      «Клюквенная» девушка благодарно кивнула и, на миг затуманившись, пояснила:

      – Я не для всякой рвани это говорю! А специально для господина у стены – хочу добавить, мы не лабухи и не жмурилянты. Мы – шаманы. Понимаем, что к чему и куда ведут страну!

      Подхорунжий девушке снова рукоплескал: предстоящий шаманизм обещал ударить в самое сердце.

      Правда, прослушав добрый кусок синти-попа, Ходынин образно представил себе этот музыкальный стиль чем-то очень далеким от прыжков и ужимок шамана: представил молниеносным падением красного пустынного канюка на болтливого кремлевского голубя…

      10

      Но самая интересная музыка зазвучала тогда, когда в рок-кабачок пожаловало питерское подполье!

      Черный русскоязычный блюз завел подхорунжего невидимым ключиком, а затем наполнил внутренним стрекотом, треском и даже смыслом, как наполняет смыслом пустопорожнюю станиолевую, бегающую по полу туда-сюда игрушку безостановочное движение и напор.

      И завод этот долго не кончался!

      Подхорунжий уже не лежал у стены, как во время приступов психоделии и шаманизма, а, подступив вплотную к сцене, внимал смелым подпольщикам рока.

      – Ты, «горшок»! Закрой хавальник! Кочум влетит.

      Подхорунжий не сразу сообразил: лидер одной из групп черного русскоязычного блюза в паузе обратился именно к нему. А сообразив, засмеялся. До него вдруг дошло: если бы не черный питерский блюз и не краснокрылый канюк, его личные, только что истекшие сутки в Москве можно было бы преспокойно спускать в мусоропровод!

      И еще одна питерская рок-группа покорила Ходынина.

      Группа звалась «Декабрь».

      Начали «декабристы» – неожиданно: вдруг в качественной рок-обработке грянула родная «Дубинушка».

      Уже после второго куплета подхорунжий снова вскочил на ноги и стал, не сдерживаясь, подпевать. А во время заключительного куплета, скинув ботинки, даже запрыгнул на стол.

      Один из куплетов песни Ходынину так понравился, что, возясь с птенцами, распределяя ястребиные корма, мечтая про еще одного канюка, он несколько дней кряду у себя в Кремле напевал:

      Англичанин-мудрец, чтоб работе помочь,

      Изобрел из машины машину.

      А наш русский мужик, чтоб работе помочь,

      Он затянет родную «Дубину»!

      Питерцы в тот раз одной «Дубинушкой» не ограничились.

      «Декабрь» спел много разного, и спел классно!

      Подхорунжий уже давно спрыгнул со стола, успел возрадоваться и пригорюниться, успел опрокинуть стопарик-другой и задуматься о будущем, когда питерские рок-декабристы вдруг завели тонко, завели пронзительно:

      Эта