Моя любимая свекровь. Салли Хэпворс

в середине утра, чтобы попрощаться, но к полуночи он все еще цеплялся за жизнь. Это был не первый раз, когда нам позвонили. Мы уже дважды слезно с ним прощались, а Том все сражался и сражался, но на сей раз врачи сказали, что это конец. По-видимому.

      По прошествии двадцати четырех часов, пока Том продолжал цепляться за жизнь, Олли спросил у медсестры, нельзя ли дать что-нибудь Тому, чтобы «положить конец его страданиям».

      Когда медсестра объяснила, что ничего такого сделать нельзя и что мучения Тома могут продолжаться несколько дней, Олли потянулся за подушкой и объявил, что хотел бы «несколько минут побыть наедине с папой».

      Всех слегка залихорадило измученным хохотом – даже Диана, что удивительно, улыбнулась, когда объясняла медсестре, мол, конечно же, ее сын шутит. Но сегодня никаких шуток не будет. Сегодня все бесконечно серьезны и мрачны.

      Собрав кружки, я отношу чай в гостиную и протягиваю Нетти кружку, но она как будто не замечает. Через пару секунд Патрик берет кружку и ставит ее на кофейный столик.

      – Наверное, еще слишком рано думать о похоронах, – говорю я.

      Я, наверное, действительно поспешила, но я больше не могу выносить тишину, а о чем еще мы должны говорить? Нетти пялится в пустой экран телевизора. Олли уперся взглядом в свои ботинки.

      Только Патрик смотрит на меня и слегка пожимает плечами.

      – Полагаю, это зависит от того, когда нам отдадут тело, – говорит он.

      Нетти заметно напрягается.

      Я сажусь на подлокотник дивана рядом с Олли.

      – Когда это произойдет?

      – Думаю, будет вскрытие, – говорит Патрик. – А на это требуется время.

      – Но… почему они хотят сделать вскрытие? – спрашивает Нетти.

      Она оглядывается по сторонам в полубессознательном состоянии, как будто только что проснулась.

      – Полицейские сказали, что должны рассматривать ее смерть как убийство, – объясняет Олли.

      Глаза у Нетти расширяются. Все как будто забыли, что мы решили не встречаться взглядами, и пристально смотрят друг на друга.

      – Они сказали, что должны изучить возможность убийства, – повторяет слова Олли Патрик. – Они не говорили, что считают это убийством. Мне все показалось довольно ясным. Письмо, те… вспомогательные средства.

      – Как по-твоему, о каких средствах идет речь? – спрашивает Олли. В его лице читается недоумение. – О лекарствах? О наркотиках? Или это веревка или пистолет?

      – Олли! – восклицаю я.

      Нетти так побледнела, что, кажется, вот-вот упадет в обморок. Где-то в соседней комнате звонит телефон Олли. Так поздно позвонить может только Эймон, деловой партнер Олли. Я вздыхаю с облегчением, когда Олли даже не встает, чтобы взять трубку.

      – Если они думают, что это может быть убийством, – говорит Нетти, всматриваясь по очереди в каждого из нас, – они что, будут с кем-то говорить? Проводить расследование?

      Патрик опускает взгляд на колени.

      – Думаю,