Фрагменты и мелодии. Прогулки с истиной и без. Константин Маркович Поповский

проделали такой долгий путь? – И верно: куда бы ни бросал я взгляд – везде он упирался в эти бесценные дары: мускулистые ноги, голые ягодицы, проступающие сквозь кожу позвонки и ребра. Давно не мытая и дурно пахнущая плоть, напоминающая о неизбежной смерти. – Теперь мы свободны и ничто не заставит нас вернуться назад, – продолжал говорящий, протягивая ко мне руки. – Сними это и стань одним из нас.

      Я видел, что толпа готова вот-вот наброситься на меня, но что-то подсказывало, что эта одежда, которой я никогда не придавал особого значения, лучше всякой брони защитит меня не только от этой толпы, но и от самой смерти, уже давно распоряжавшейся в этом мире, как в своем собственном доме.

      7.

      – Мы хотим только одно – знать истину, – говорит судья, и от этих слов подсудимый бледнеет и опускает глаза.

      – Я хочу знать истину, – уверяет зрителей актер, выходя на подмостки.

      – Я хочу знать истину, – шепчет в своей комнате смертельно больной.

      – Они хотят знать истину, – улыбаясь, говорит профессор, поглядывая на своих учеников,

      – Мы хотим знать истину, – шумят базарные торговки.

      – Разумеется, и мы тоже, – прицениваясь и толкаясь, отвечают домашние хозяйки.

      Что делать мне среди этой толпы, на тысячу ладов распевающей слова своей нехитрой лжи? Если я промолчу, на меня наденут бумажный колпак с бубенцами и под свист и улюлюканье отведут в тот мрачный дом на краю города, откуда не возвращался еще никто. И вот мои губы начинают шептать, сначала тихо, а потом все громче и громче:

      – Я хочу знать истину…

      Пройдет совсем немного времени, и я сам поверю той лжи, на которую согласилась моя напуганная душа.

      8.

      ЗАБЛУЖДЕНИЕ.

      – Сожалею, но ваши взгляды на этот предмет крайне неосновательны.

      – Зато ваши противоречат себе на каждом шагу!

      Боже, что за чудесные комплименты раздают здесь, – подумал я, прислушиваясь к спорщикам. – И что это, должно быть, за удивительные взгляды, полные волшебной неосновательности и божественных противоречий, от которых захватывает дух и кружится голова! Нельзя ли и мне…

      Но два глухих продолжали нападать друг на друга в полной уверенности, что самое скверное, что может приключиться с человеком – это путаться в противоречиях и быть уличенным в неосновательности.

      9.

      Пора домой, пора возвращаться, – сколько раз я слышал эти слова! Разве не они тревожат меня с тех пор, как я научился слушать? Каждая вещь, и здесь и за окном, твердит мне об этом, хотя сам я спрашивал их совсем о другом. Пора возвращаться, – говорит мне и это небо, и этот далекий горизонт, и твое лицо; прислушайся, говорят они, – настало это время, время расставаний. Ведь мир – это только возвращение, могут ли быть у него другие дела? А значит и у нас не может быть другой надежды, кроме этой. И верно: если что-то и зовется этим словом, так ведь только это – пора возвращения.

      Но